Любовники - Кэтлин Уинзор (1997)

«Он поступает так, чтобы причинить мне боль! — подумала она в полном отчаянии и тут же возразила себе: — Нет, дело отнюдь не в этом. Просто Шерри привлекает его, действует на него магнетически! А почему бы и нет? Она пользуется каждой частицей своего обаяния и своей порочности, чтобы выглядеть соблазнительной, и притом тогда, когда я стою здесь, словно какая-то старая дева!

Что со мной случилось?

Что заставляет меня чувствовать себя так, когда я наблюдаю за ними, когда вижу их вместе? Почему я так изменилась?

Это все ее вина! Почему-то Шерри заставляет меня думать или по крайней мере чувствовать, что он принадлежит ей по праву, причем с самого начала, и должен принадлежать по первому же требованию. Поскольку она попала сюда первой. Но ведь это всего-навсего неприятная случайность. С таким же успехом я могла быть ее матерью и тогда попала бы сюда раньше, встретилась с ним тоже раньше и тем самым имела бы на него право.

Но Шерри уверяла меня, будто она не надеется, что я откажусь от него, и знала, что я действительно не смогу от него отказаться.

Ну что ж, в таком случае…

Я не стану отказываться от него. Не буду отвергать его!»

После такого решения выражение лица Джасинты и ее манеры стали резко меняться. Рот расслабился, губы чуть приоткрылись, как раз настолько, чтобы были видны края белоснежных зубов. Взгляд стал более жестким и в то же время встревоженным, словно к ней пришло чувство какой-то неотвратимой близкой опасности. Щеки ее осунулись. Голова немного откинулась назад, так что открылось горло, нежное, хрупкое и удивительно соблазнительное, с голубой жилкой, которая билась чуть заметно. Казалось, вся ее жизнь, все ее существо сосредоточились в этой белоснежной изящной хрупкой колонне. Она не произносила ни слова, а только смотрела на него, думая сейчас не о том, насколько притягательна и соблазнительна для него Шерри, а насколько безумно и беспредельно любит его она сама.

Спустя несколько секунд он повернулся и взглянул на нее. По его лицу пробежало удивление, но тут же погасло, как одинокая молния во время летней грозы. Лишь мгновенная вспышка былого сладострастия… Джасинта наблюдала за происходящим с ощущением радости и триумфа. Медленно и изящно кончиком языка она облизнула розовые чувственные губы. Потом еще больше откинула голову, и неожиданно на ее лице появилась веселая, прелестная улыбка, распутная и манящая.

Сейчас, когда можно было праздновать полную победу, она не смотрела на Шерри, однако понимала, что та испытывает такой же сильный, непреодолимый гнев и настолько же озадачена и убита, как это случилось раньше с ней, Джасинтой. Кроме того, Шерри сейчас так взбешена и одновременно так беспомощна, что даже не знает, что предпринять.

Он же улыбнулся и покачал головой.

— Мне было бы очень жаль мужчину, которому пришлось бы выбирать между вами.

И с этими словами он одной рукой обнял за талию Шерри, а другой — Джасинту и направился вместе с ними вниз по склону.

— Давайте-ка лучше прогуляемся, — последовало предложение. — Уверяю вас, вы увидите такое, чего не видели ни разу в жизни!

— О, мы знаем, что это! — громко смеясь, проговорила Джасинта. — Правда, Шерри? — И, не переставая смеяться, слегка наклонилась вперед, чтобы уловить взгляд матери.

Шерри улыбнулась в ответ и тоже изобразила нечто вроде полупоклона.

— Ну разумеется, знаем! — прозвучала ее уверенная реплика.

И тут Джасинта увидела то, чего ей так хотелось: Шерри в ярости, Шерри отвергнута. Это означало, что ей, Джасинте, удалось взять верх. «Я победила! — мысленно говорила она себе. — Я знала, что одержу победу, и я ее одержала!»

И все же ощущение триумфа быстро шло на убыль, подобно надувной игрушке, из которой выпустили воздух. Триумф постепенно превратился в исковерканное ничто. Где-то совершена ошибка, за что ей придется расплатиться позднее.