Непутевая - Лиза Альтер (1997)

Мои родители встретили нас в аэропорту так, будто мы приехали из Старого Света. Никогда они не обнимали меня так, как тогда, — чуть не сломали ребра. Мамин «Инстаматик» жрал пленку ярд за ярдом, празднуя вместе с ними победу. Еще бы! После более чем четырех лет молчания и кучи нераспечатанных писем со штампом «Адресат неизвестен» их строптивая дочь вернулась домой (конечно, они всегда в этом были уверены!) — и не одна, а с красавцем мужем и очаровательной дочкой. Их Джинни, похоже, остепенилась.

Они деликатно не стали вспоминать прошлое. Мама немедленно занялась Венди, позволив ей все разрушать в доме и умудряясь не выражать своего недовольства. Венди училась ходить и хваталась за все что попало, включая белоснежную скатерть с фамильным фарфором.

Майор обнял Айру за плечи, — Айра неловко смотрел вниз, чтобы не видеть изуродованного пальца, — и повел показывать завод и ферму. Потом повез в загородный клуб играть в гольф и даже обсудил возможность пожизненного страхового полиса.

Венди спала, майор и Айра играли в гольф, а мы с мамой сидели в гостиной и, не зная о чем говорить, слушали тиканье фамильных часов.

— Мы так долго ничего не знали о тебе, дорогая, — неловко заговорила мать.

— Да, да…

— Надеюсь, ты была здорова и счастлива.

С плохо скрываемой ненавистью я посмотрела на нее. Она надеялась, что я здорова и счастлива? А я в Вермонте желала им смерти, чтобы избавиться наконец от их вездесущего влияния, и только недавно поняла, что, как ни старалась жить не так, как они хотели, все равно не была полностью свободна и счастлива. К черту теории о свободе! Не верю…

— Я была здорова и счастлива, мама. Когда не болела и не была несчастна.

— Что ж, — философски заключила мать. — Жизнь есть жизнь.

Стоп! Что-то во мне взбесилось. Почему ты не хочешь услышать, чем я болела и от чего страдала? Неинтересно?

— Какой замечательный ребенок Венди.

— Спасибо. Для разнообразия и я сделала что-то хорошее.

Как всегда, мать сделала вид, что не заметила моего вызова.

— Не затягивай со вторым, — доверительно посоветовала она, не спрашивая, хочется ли мне присоединиться к когорте многодетных матерей. — Им будет веселей расти вместе.

— Сказать правду, мама, мне и в голову не приходило завести второго ребенка, — нагло соврала я. На самом деле я уже поняла, что материнство — мое призвание. Как сказала бы Эдди, я от него «тащилась». Мысль о втором ребенке уже пару месяцев не давала мне покоя, но мамино замечание было очень некстати. Я не считала само собой разумеющимся, что должна следовать ее советам.

— Конечно, — удивилась она. — Извини. Просто единственный ребенок часто избалован. С двумя легче.

— По-моему, это такая же чушь, как мысль о том, что мы можем выйти из оккупированного Вьетнама, только оккупировав Лаос — резко ответила я. (И почему я не могу не дерзить своей бедной матери?)

Роскошное поместье родителей Айры каменной веткой спаржи возвышалось на окраине Бока-Равтона. «Бока» — называли они его.

— Дети! Неужели ты их не любишь? Заводи побольше! Наполни ими дом Папы Блисса сверху донизу! — поучала меня миссис Блисс.

Айра с отцом играли в гольф, а мы лежали на пляже. Венди ковыляла за отступающей волной, а потом с визгом бежала ко мне от новой пенящейся волны. Как можно не любить это нежное детское тельце, загоревшее под палящим солнцем? Каждая ракушка, каждая птичка, каждый кусок липких морских водорослей — все для нее удивительно и таинственно. Наблюдать за Венди — все равно что пить нектар.

— Нет для женщины большей награды, чем здоровый счастливый ребенок, — разглагольствовала миссис Блисс.

— А если он не здоровый? И не счастливый? — Мне очень не хотелось подвергнуться промыванию мозгов тайным агентом богини плодородия. Черт бы их всех побрал! Я хотела второго ребенка, но должна была принять собственное решение.

— Да, дорогая, иметь детей — бесконечно интересно.