Непутевая - Лиза Альтер (1997)

Я даже начала подумывать о приходящей няне. Я ничего не успевала. Из Женского общества я давно вышла, ни на одной вечеринке за целый год не была. Единственные, кого я видела, — Айра и Венди. Я постоянно приставала к Айре. Первыми вопросами, когда он приходил домой, были: «Что нового?» и «Кого ты сегодня видел?»

Но отвратительней всего был его ответ: «Ничего нового». Он ни разу не принес домой ни одной сплетни: кто кому изменил, кто забеременел, кто спивается. Даже не рассказал, на сколько кто застраховал свою жизнь и имущество. Айра не был ни сплетником, ни завистником, но мне иногда приходило в голову, что я ненавижу его. Ненавижу его добродушие, вежливость, мягкость ко всем и всегда. Ненавижу за то удовольствие, которое он получает, живя в своем узеньком мирке. Я искренне считала, что верхом его добродушия была женитьба на «соевой бабе» и что его достоинства оказали ему в этом случае плохую услугу, заменив проницательность. У Айры не то чтобы не было хорошего вкуса — у него вообще его не было. Например, он женился на мне, а я явно была не той женщиной, которая ему нужна. Разве можно верить словам? Конечно, любая скажет, что она — спокойная и ласковая. Все новое для Айры было хуже всего. Его мерзкий дружок Рони, по крайней мере, кусался, огрызался и дрался за то, что считал правильным. Как Эдди. Неважно, правильно это было или нет.

— Что нового?

— Ничего особенного.

— Кого ты видел? — приставала я.

— Никого особенного, — он нетерпеливо пожимал плечами и начинал расспрашивать о зубках и какашках Венди. Каждый раз он с тоскливой надеждой спрашивал меня о моей менструации — вдруг его сперма оплодотворила мою яйцеклетку? Я продолжала тянуть с решением родить ему сына.

Однажды он вернулся с работы раньше обычного. Я повисла на нем, заглянула в лицо в надежде услышать какую-нибудь новость из внешнего мира, но он виновато пробормотал:

— Я, наверное, поеду на недельку в лагерь. С Рони. Настреляю вам дичи.

От неожиданности я опустила руки. Так! Хочет бросить наш дом? Бросить меня и Венди?

— Отлично, — сквозь слезы ответила я. — Поезжай, веселись. А мы с Венди будем ждать, когда папочка соизволит вернуться. Да, Венди?

С тех пор как я вышла замуж, я решительно избегала читать газеты. В телевизионной комнате еще с прошлого года лежали кипы непрочитанных журналов и газет. Но в этот понедельник, вместо того чтобы заняться любовью, я села просматривать их от корки до корки. В них писали что-то невероятное! Сквозь дождливые леса, оставляя за собой горы трупов, продирались танки-монстры. Земной шар усеяли ядерные боеголовки — точь-в-точь мышиный кал у меня в чулане. Забитые голодные дети ковырялись в коровьих лепешках. Океаны отравлены. Святой Иисус, Эдди была совершенно права! Наше общество несет смерть. Как это я до сих пор жива? И даже раздумываю, не зачать ли второго ребенка? Это уже верх всякого бесстыдства!

Я расхаживала взад-вперед по гулкому дому. Что творится?! Потом бросилась на кушетку и уставилась на Папу Блисса с его конским хвостом. Лежит себе, как и майор, в сырой земле. Нарожали потомков… Зачем? Что их ждет? Дым и грязь заводских отходов? Испепеляющий жар ядерных взрывов? Смерть в страшных мучениях? Если повезет, самое большее, на что можно рассчитывать, — это лечь в землю и кормить червей…

Мир нуждается во мне! А я… Спряталась в этой глуши, чтобы стирать пеленки и давить бананы! И все ради маленького вампира в образе ребенка, который растет, высасывая мои силы и заставляя сморщиваться и превращаться в жалкую высохшую мумию…

В какой-то момент я поняла, что схожу с ума. Я подняла трубку и позвонила Анжеле — единственной женщине в городке, с кем я могла поговорить.

После обычных приветствий я перешла к делу: