Рассвет на закате - Марджори Иток (1995)

— Да кому какое дело? Кому какое дело до какой-то дурацкой картины? Что теперь будет со мной? Бентон, у меня нет ни гроша. Я все истратила — деньги, которые смогла получить после продажи твоей фермы, и деньги от продажи мебели — все. Я ухожу. Но не ждите от меня, что я уйду с пустыми руками, и если вы заставите меня сделать так, то сами же пожалеете.

Бентон рассмеялся ей в лицо. Смех был искренним. Тони Мондейн посмотрел на него как на сумасшедшего, а Джилл — со страхом и неуверенностью.

— Конечно, мы и не ждем от тебя, что ты уберешься отсюда с пустыми руками, — сказал Бентон своей бывшей супруге. — Ведь ты уже кое-кому столько наобещала…

Он слегка наклонил белокурую головку Джилл и, смачно поцеловав, всунул злосчастного Пикассо в ее ослабевшие руки.

— Вот тебе, дорогая, бесценный шедевр. Сам Мондейн заплатит тебе за него кучу денег. Только попроси.

Энтони так и замер, словно его поразило молнией. И процедил сквозь сжатые зубы:

— Вы просто невообразимая сволочь.

Джилл перевела на Тони свои красивые глаза, и в них внезапно блеснуло лукавство.

— Это правда? Это так дорого стоит?

Бентон приветливо ответил вместо Тони:

— Конечно, милая. Для него — да.

— Как… как «Тайная вечеря» или «Мона Лиза»?

— Точно.

— И я могу продать ее музею?

— Сперва я потолковал бы с Мондейном. Наверное, он даст за нее большую цену.

— Правда, Тони?

Энтони Мондейн посмотрел на Бентона с безграничным отвращением.

— Правда, — процедил он сквозь зубы. — Моя дорогая, — обратился он к Джилл, — думаю, мы обсудим это за завтраком. Я не вижу никакого смысла дольше оставаться здесь.

— Подождите!

Внезапно Элинор возвратилась к жизни и торопливо двинулась через комнату, наталкиваясь на шкаф и китайскую горку.

— Вот, — сказала она, стягивая с пальца бриллиантово-сапфировое кольцо. — Вот, Джилл, кое-что еще. Это очень старая и очень ценная вещь.

Джилл Бонфорд уставилась на драгоценность в своей ладони, на голубые искорки сапфиров и на яркий огонек бриллианта.

— Господи! — тихо сказала она. — А камни не поддельные?

— Нет, конечно, — сказала Элинор. — Не правда ли, Тони?

Тони так крепко сжал губы, что был способен лишь кивнуть. Он так разозлился, что не мог дать волю языку. Джилл перевела настойчивые глаза на Элинор.

— Значит, вы хотите отдать его мне? Но зачем? Чтобы я никогда сюда не вернулась? Не волнуйтесь, это осиное гнездо привлекает меня не больше, чем прокисшее вино. Но все-таки я не понимаю, почему вы отдаете мне кольцо.

— Назовите это… — Элинор помялась, — назовите это страховкой. Это могло бы поддержать вас, пока вы… пока вы не устроитесь с жильем. Я уверена, что вам стоит иметь дело с Тони, он поможет. У него самые разнообразные связи, особенно в Сент-Луисе. Почему бы вам не попытать счастья там?

— Хорошо, — сказала Джилл Бонфорд и улыбнулась Тони Мондейну. — Может быть, так я и сделаю. — Она надела кольцо на гибкий пальчик, украшенный ярким блестящим маникюром. Затем, переложив картину под другую руку, она растопырила пальцы и залюбовалась разноцветными искрами драгоценных камней. — Хорошо. Раз уж вы оба повели себя столь великодушно, чтобы избавиться от меня, может, добавите что-нибудь еще?

— Нет, — одновременно сказали Элинор и Бентон. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись, словно озорные дети.

Тони Мондейн холодно сказал:

— Спасибо тебе, Господи, за твои маленькие милости. Хорошо. Вы выиграли. Я присмотрю за этим капризным ребенком, по крайней мере, первое время. Предполагаю, вы думаете, что я этого вполне заслуживаю.

— Скажем так, — тихо обронила Элинор, — вы стоите друг друга.

Она стояла рядом с Бентоном и чувствовала его, теплого и надежного.

Тони запахнул ворот своего пальто и дернул почти примерзшую дверь.