Прошлое - Алан Паулс (2009)

Клиентка? Ребенок клиентки? Недавно он видел, как они плачут, обнимал их, целовал, смотрел, как они засыпают в темноте… Римини стал искать в карманах ручку — если не ручку, то хотя бы какой-то пишущий предмет; при этом он продолжал рассеянно глядеть в текст мирового соглашения, словно надеясь найти в нем зацепку, которая помогла бы ему собраться с силами и предъявить веские доводы против выставленных ему условий. Ему, например, не нравилось само слово «соглашение»… В одном из карманов он нашел грязный, полный чернил колпачок от шариковой ручки — самой ручки, естественно, там не было и следа; кроме того, он нащупал билет на метро, перепачканный горчицей с одного из двух бутербродов, которыми он позавтракал с полчаса назад, и ламинированная карточка гостя, которую администратор на входе в бизнес-центр выдал ему в обмен на удостоверение личности. Что ж, трофеи оказались скромнее, чем Римини ожидал, но он стал выкладывать свою добычу на стол торжественно и одновременно устало, словно эти три предмета, один из которых ему даже не принадлежал, лишь открывали обширную коллекцию, помещавшуюся в его карманах. Эстебекорена сообразил, что безупречно чистому столу и ковролину в его кабинете грозит серьезная опасность — весь в чернилах колпачок. Адвокат сунул руку во внутренний карман пиджака и выудил оттуда ручку цвета спелой сливы — из тех, что стоят как минимум семьдесят пять песо, и явно не грубую тайваньскую подделку, — на такие ручки, выставленные в витринах на улице Флорида, Римини порой засматривался, как на бриллианты; адвокат аккуратно нажал на кнопку ручки и, приведя ее в рабочее состояние, не глядя отправил по широкой дуге к другому краю стола — с той же меткостью, с которой он ранее проделал это с документами. И Римини… Римини молча подписал все бумаги, одну за другой. Адвокат дирижировал процессом — его указательный палец взмывал в воздух и опускался: первая страница, вторая, третья. Когда Римини подписал последний лист — к этому времени возвышенное отчаяние в нем успело смениться утомленностью от многократного повторения одного и того же действия, — Эстебекорена, который, как казалось, был готов общаться с Римини одними лишь жестами, выразительно помахал рукой, подзывая клиента к себе. Римини сделал шаг в его сторону, но был остановлен очередным взмахом руки и перстом, указующим на бумаги. Римини вернулся, собрал документы и протянул адвокату; тот удостоверился, что Римини расписался на каждой странице — при этом Эстебекорена ни на секунду не оторвался от увлекательнейшей беседы на тему того, как удобно постоянно иметь в своем распоряжении помощника, который носит за тобой клюшки, — одного такого, обученного и понятливого молодого человека, он специально выписал себе из гольф-клуба Мар-дель-Плата; все так же, не глядя на Римини, адвокат протянул ему руку; тот, словно загипнотизированный, пожал ее, и Эстебекорена тотчас же выразительно помахал ладонью в воздухе, со всей определенностью давая клиенту понять, что пора уходить. Римини механически развернулся и направился в сторону двери; на полпути он остановился и посмотрел на адвоката; тот в ответ изумленно уставился на него и даже на секунду замолчал. «Письмо», — сказал Римини, для верности указывая на портфель, из которого адвокат несколько минут назад достал текст соглашения. Эстебекорена снова прикрыл телефон ладонью и переспросил: «Прошу прощения?» — «Письмо от Софии. Я хочу прочесть его». — «Не понимаю зачем». — «Я хочу прочесть его. Оно адресовано мне и формально является моей собственностью». — «Формально, сеньор, это письмо является уликой, приобщенной к делу. И если бы мы все же начали против вас судебный процесс — от чего, несмотря на все мои уговоры и советы, отказалась моя клиентка, — полагаю, оно в немалой степени осложнило бы ваше положение». Римини стоял не шелохнувшись. «Это сейчас неважно. Все равно это письмо — мое. И у меня есть право его прочитать». Эстебекорена испустил тяжелый вздох и закатил светло-голубые, почти прозрачные глаза. «Извини, старик, я буквально на минуточку», — сказал он в трубку и открыл портфель. Потом выложил квадратный лист бумаги, вырванный из блокнота со спиральной скрепкой. «Очень любезно с вашей стороны», — сказал Римини. «Когда дочитаете, оставьте на столе, — сказал Эстебекорена и развернулся вместе с креслом лицом к огромному окну и спиной к посетителю. — Да и, когда будете уходить, не забудьте закрыть за собой дверь».