Бросая вызов - Дебора Гордон (1995)

Лаура тут же вызвала Джека. Он влетел в приемную, стукнул в дверь сенатора и вошел, не дожидаясь приглашения. Прошло пять минут, потом еще десять. В приемной не было слышно ни слова. И вдруг послышались обрывки возбужденных возгласов — в кабинете явно шла перепалка. Голоса звучали все громче, наконец, через плотно закрытую дверь можно было разобрать каждое слово.

— Ты даже не поставил меня в известность, ни словом ни о чем не обмолвился, а теперь удивляешься, что я чем-то недоволен!

— Тебе известно ровно столько, сколько требуется.

— Черт возьми, да ты еще от меня что-то скрываешь!

— Ты мой подчиненный, и если ты недоволен начальством…

— Не надо меня выпроваживать, Кен. Я не допущу, чтобы это так легко сошло тебе с РУК.

— Чего же ты ждешь? И не убираешься отсюда к чертовой матери, чтобы выполнить свой долг?!

— Ты этого хочешь? Что ж, получай!

Через секунду Вальтцер выскочил из кабинета и, хлопнув дверью, зашагал к выходу. Лаура уже приготовилась выслушать выговор за то, что сует свой нос куда не надо, но Кен остался у себя в кабинете.

— Джек и правда может уйти? — шепотом спросила она у Сэнди.

— Кто его знает? Он правая рука Кена, его альтер-эго, но я еще ни разу не видела между ними такого скандала. — Сэнди перегнулась через стол. — Я сомневаюсь, что они расстанутся из-за перемены политических позиций Кена. Джек трезвый мужик. Просто он пришел в ярость от того, что Кен осмелился что-то сделать без его ведома.

— А обычно Кен обо всем советуется с Джеком?

— Да он даже предложение руки и сердца не сделал бы, не обговорив с Джеком все детали.

Сэнди ума не могла приложить, что это могла быть за таинственная, необыкновенной важности информация, которой Кен не пожелал делиться со своим ближайшим доверенным лицом. Лаура тоже терялась в догадках, понимая только одно — ответ у Майка Клементе. Именно благодаря этому он сумел добиться от сенатора согласия на встречу.

Лаура ушла с работы в половине третьего, забрала детей от миссис Фуджимото и отправилась с ними в пригород посмотреть кино. Потом они погуляли по парку, где она поддержала разговор о похудении с одной из матерей, пока дети носились как угорелые. Лаура сочувственно выслушала жалобы случайной знакомой на то, что та озверела от этих прогулок по паркам; но после из ряда вон выходящих событий последних дней прозаические радости жизни, даже скучные обязанности, наполнились для Лауры новым смыслом. Она тихо наслаждалась жизнью.

Но очень недолго. Ощущение, что она сидит в летящем под откос поезде, вернулось, когда Лаура просматривала почту. Среди рекламных листков и предложений сделать выгодные вклады она обнаружила письмо от сэра Эдварда Розмана, адвоката. Он прилагал к нему копию письма, отправленного им от имени Лауры Фредди Фелпсу.

«Я уполномочен представлять интересы вашего бывшего секретаря, миссис Лауры Гринбаум Миллер, гласило оно. — Считаю своим долгом предупредить, что любые попытки очернить ее имя, репутацию, а также фальсификация ложных обвинений в том, чего она никогда не совершала, будучи у вас в подчинении, осуществленные до или после сего момента вами или от вашего лица, приведут вас к немедленному возбуждению иска против вас».

Лаура схватилась за голову. Мама даже не заикнулась об атом письме, когда звонила вчера вечером, но Лаура должна была это предвидеть: Дотти рвалась свидетельствовать в суде против Алана, хотя в атом не было никакой нужды. Лаура ужаснулась, представив лицо Фредди, читающего это письмо. А ведь могло быть и хуже. Дотти запросто могла заявиться к нему в кабинет и потребовать извинении за очернительство репутации дочери. Слава Богу, что она не знала всей правды… Лаура представила Казани, играющего ножиком, и содрогнулась. Ей не очень улыбалась перспектива быть разрезанной на куски и брошенной в озеро Тахое.