Бросая вызов - Дебора Гордон (1995)

— Не лги хотя бы самому себе. Если бы не дети, у тебя с Каролиной все бы утряслось. Ты это и сам понимаешь. И перестань меня заводить.

Он убрал руку.

— Ладно. Но я обожаю твою грудь. У нее была прекрасная форма, когда тебе было восемнадцать. С тех пор ничего не изменилось. А помнишь, когда ты кормила грудью, у тебя трескались соски, а я их мазал лекарством?

Она помнила. Он был нежным и игривым, и они часто заканчивали лечебную процедуру в постели. В те дни он бывал так нежен, и так неистов.

— Что касается Каролины…

— Ладно. Может, я еще чуть-чуть и побуду у нее, но совсем недолго. Это не может продолжаться, и дело тут совсем не в детях. Я не люблю ее. Я виню себя за то, что сделал, потому что просто-напросто искал приключений, но она слишком холодна. Слишком эгоистична.

— Зато хороша в постели. Это снова вернет тебя к ней.

— Почему? Ты ничуть не хуже. — Он придвинулся ближе. — Я хочу приходить домой, Лори. Вся моя жизнь в этом доме. В тебе. В детях. Пожалуйста. Дай мне еще один шанс.

Лаура немного расслабилась. В конце концов он прозрел и увидел Каролину в истинном свете.

— Не знаю, Алан. Ты просто поругался с Каролиной, и сразу примчался ко мне.

— Потому что ты — единственная женщина, которая нужна мне в этой жизни. Мы с Каролиной ругались сотни раз, но ведь я не приходил к тебе. На этот раз все по-другому. Я окончательно с ней порвал. Все кончено, Лори.

Она совсем размякла.

— Даже если и так, мы не можем просто жить, как раньше. У нас было столько проблем.

— Я знаю. Я сделаю все, что захочешь. Что угодно, лишь бы быть с тобой и детьми. Ну, давай же, родная. — Он положил ее руку на ремень. — Я по-прежнему люблю тебя. Ты же знаешь.

Он нажимал на нужные кнопки, физические и эмоциональные. Может, они и вправду смогут начать все сначала. И все пойдет как по маслу. И снова будет семья.

Она разомкнула ремень, расстегнула слаксы, и ее рука скользнула ему в пах. Он был во всеоружии. Это послужило хорошим подтверждением его словам. Летом ей приходилось из кожи вон лезть, чтобы пробудить в нем хоть каплю сексуального интереса.

Он поцеловал ее, страстно, поцелуем, которым одаривал ее в те дни, когда зарождалась их любовь. Через несколько минут он пробормотал, что неплохо было бы перебраться в спальню. Дети спали, но случалось, что посреди ночи они наведывались к родителям. Поэтому дверь нужно было запереть.

Она уже забыла те времена, когда они раздевали друг друга, но сейчас они с удовольствием сделали это и оказались в постели. Он накрыл ее своим телом, скользя губами по груди, руками поглаживая живот. Он возбуждал ее неторопливо, искусно, заставляя забыть обо всем на свете, кроме наслаждения.

Наконец он вошел в нее и начал медленные толчки. Ее оргазм был долгим и насыщенным. О более ярких ощущениях в постели трудно было и мечтать. Но потом…

Потом должны были проснуться нежность, и любовь, и чувство возрожденной близости. Но ничего не просыпалось. И эта пустота смущала и слегка пугала.

Алан снова начал двигаться. Сам он еще не кончил. Она старалась ускорить развязку его любимыми ласками. Ей хотелось, чтобы все закончилось как можно скорее. Он продолжал подпрыгивать на ней, все быстрее, все судорожнее… и безрезультатно. Они оба задыхались от напряжения.

Лаура не могла понять, что ему мешает, что задерживает. В конце концов, инициатива принадлежала ему, а не ей. Хотя надо было учитывать, что эти месяцы он жил активной сексуальной жизнью, последний раз был с женщиной, возможно, не далее чем прошлой ночью. Не то что она.

Наконец он кончил, перевернулся на спину и притянул ее к себе. Похоже, он был удовлетворен и счастлив. По его мнению, все прошло как нельзя лучше.