Всему свое время - Лариса Уварова (2006)

— Я-то, сынок? — «папаше» явно польстило Валеркино обращение, и он решил не оставаться в долгу. — Как же водочку не уважаю? Очень даже… Да и всех их, — он стрельнул глазками в том же направлении, — очень даже знаю. Только вот… — он замялся, окидывая нерешительным взглядом внушительную Валеркину фигуру, которая, видимо, наводило на него что-то вроде благоговейного трепета. Однако, видя, что Валерка не собирается поддерживать разговор, набрался духу и выпалил: — Может, вместе помянем?

Валерка посмотрел на него более снисходительно, хотя еще мгновение назад собирался выпроводить, и вдруг передумал, пожалел старикашку, небрежно кивнул:

— Отчего же не помянуть? — Он сел за стол напротив дедка, отодвинул от себя пустые стаканы и тарелки, плеснул водки в две рюмки. — Как говорится, дело святое… Тебя как звать-то, папаша?

— Аркадий, — просияв, ответил дедок. Он смотрел сейчас на Валерку большими голубыми глазами, чистыми и наивными как у ребенка, смотрел едва ли не с восхищением.

Валерку это начало раздражать, Ему снова захотелось, чтобы дед как можно скорее ушел.

— Ну, — нахмурившись, проговорил он, поднимая свою рюмку, — пусть земля ей будет пухом, Аркадий.

Выпили, не чокаясь. Аркадий тут же осмелел, него потянуло на разговоры:

— Хорошая была она женщина, твоя мать, — вздохнул он. — Мы ведь с ней, знаешь ли? Мы ведь с ней последний год жили… — он мечтательно закатил голубенькие глазки к потолку: — Ну прямо душа в душу жили! И все бы у нас было ничего… — Он снова преувеличенно вздохнул. — Все бы ничего, да вот только из-за тебя она больно переживала.

— Да ну? — не удержался Валерка, приподняв бровь. Но тут же себя одернул, вспомнив, что о покойниках не принято плохо говорить. Да и потом, не следует поддерживать болтовню этого дедули, так он скорее уйдет.

— Ну да, — с самым непосредственным видом подтвердил Аркадий. — Ты ведь у нее единственный, сам понимаешь. Материнское сердце и вообще…

Дедок явно испытывал Валеркино терпение, у того даже глаза сузились до щелочек, и тем не менее, кивнув, он ответил:

— Понимаю, конечно.

— Эх! — от души произнес Аркадий. — Все мы смертны, как говорится!.. — Он взглянул на Валерку с надеждой и робко предложил: — Может, еще по одной?

Валерка, равнодушно посмотрев на часы, не отказал и на этот раз. Налил еще водки, и они снова выпили за упокоение души новопреставленной рабы Божьей Тамары. Глазки у дедка заблестели с новой силой, и он начал срывающимся голосом рассказывать Валерке, каким ангелом была его мать. «Еще бы! — мрачно думал про себя Валерка. — Даже представить себе невозможно, каким она была ангелом!»

— Тамара! — как-то подвывая, заголосил Аркадий. — Царица Тамара! — Он даже смахнул со щеки несуществующую слезу. — Ох, сынок, до чего же жизнь-то несправедливая штука. Ведь ей бы жить да жить, а вот поди ж ты… схоронили мы сегодня нашу Тамару.

Валерка закурил, откинулся на спинку стула и задумался о своем, даже не глядел на странного собутыльника. Пусть, если хочет, изобразит неземную скорбь, поиграет в безутешного вдовца, а он пока подумает о том, что делать с этой квартирой.

Продать? Продавать, конечно. Значит, нужно позвонить знакомому риэлтеру. Сколько тут метров? Валерка оглядел комнату, прикидывая на глаз.

— Что, сынок? — тут же отреагировал Аркадий. — Думаешь, что с квартирой делать?

Валерка посмотрел на него в некотором недоумении.

— Ты вот что, папаша, у меня дела, может, как-нибудь в другой раз?

— Дела? — растерянно переспросил дедок. — Ах, ну да, ну да… Ты же парень деловой, — понимающе протянул он. — Тамара мне рассказывала, что у тебя дела… Ох, какие дела! — горделиво добавил он. — Она мне про тебя много чего рассказывала, сынок. Много. И какой ты был замечательный, заботливый сын. Знаю, как ты о ней всегда заботился. Только времени у тебя не хватало, ну так что ж, дела. Деньги-то они, да… Деньги так просто не достаются.