Титаник-2 - Ольга Тропинина, Сергей Тропинин (1999)

Соболев использовал схему, которую давно применяют в издательском мире. В прошлом веке «литературные негры», к примеру, возбудили несколько процессов против Александра Дюма. Он выставлял свое имя на обложках, которые даже не читал, а в процессе 1847 года было доказано, что за один год Дюма напечатал под своим именем больше, чем самый проворный переписчик мог бы переписать в течение целого года, если бы работал без перерыва днем и ночью. Причем оспаривалось авторство его лучших романов. Дюма назвал ополчившихся на него сотрудников неудачниками, пытающимися кусать пятки тех, у кого имеются крылья. А знаменитый автор любовных романов Барбара Картленд? После обеда она в течение двух часов надиктовывала секретарше основные сюжетные ходы, а штат ее редакторов дописывал остальное. Правда, последнее слово всегда оставалось за самой издаваемой писательницей в мире.

— Приехали, шеф!

Сергей помог перенести вещи в зал ожидания. Через несколько минут должны были объявить регистрацию.

— Приятного отдыха, — пожелал на прощание Сергей.

— Какой уж там отдых, — возразил Соболев. — А вот вы с Яшей можете немного расслабиться, но знайте меру, — по-отечески напутствовал Маркова Дмитрий.

Оглядевшись, Соболев увидел Машу Стеклову. Ее трудно было не заметить. Стройная, в короткой курточке с белым свитером под ней, в обтягивающих брючках. Волосы разбежались по плечам.

Встретившись взглядом с Соболевым, она помахала ему рукой.

И только теперь Дмитрий подумал, что не спросил у Маши, есть ли в ее паспорте необходимые для путешествия визы.

— Да, ситуация, — озадаченно протянул Соболев. Билет он на нее переоформил, а вот полетит ли она с ним?

Дмитрий вспомнил свою последнюю любовницу. Увы, с Ленкой Барвиной покончено — мосты сожжены и реконструкции не поддаются.

Когда он объявил, что порывает с ней, девочка, естественно, закатила скандал. Начала строить из себя оскорбленную невинность. Говорила о своей чистой, поруганной им, Дмитрием Соболевым, любви. Закатывала к потолку глаза и старательно выжимала слезы.

Соболев страшно бы удивился, если бы расставание проходило по иному сценарию. Женские истерики принимаешь близко к сердцу лишь в первый раз, а потом к ним привыкаешь. Их отношения с Ленкой Барвиной закончились так же, как и с другими любовницами: деньги, пара бриллиантов — и никаких обид. В этот раз Дмитрий мог быть даже доволен собой: все обошлось в сумму гораздо меньшую, чем он собирался выложить.

Ленка была классная девчонка. Она любила крутой секс и заводила его с пол-оборота. Но даже такие девчонки приедаются, всегда хочется новых ощущений. Верность, постоянство — что за бредни! Как говорил Ги де Мопассан, а этот француз знал толк в любви, мужчина, решивший постоянно ограничиваться только одной женщиной, поступил бы так же странно и нелепо, как любитель устриц, который вздумал бы за завтраком, за обедом, за ужином круглый год есть одни устрицы.

Ему казалось удивительным, что он еще недавно добивался любви этой женщины. Честь обладать ее роскошным телом оспаривали несколько знаменитостей, в том числе известный обозреватель НТВ, не менее известный бизнесмен, часто появляющийся на экране телевизора, и депутат Госдумы от ЛДПР. Это, несомненно, придавало остроту его ухаживаниям. Но все позади…

«Ах, Ленка, — вздохнул Соболев, — если я поплыву один, мне только придется вздыхать по твоим прелестям».

Так размышлял Дмитрий, направляясь в другой конец зала, где стояла Стеклова.

— Привет! Ты прекрасно выглядишь! — сказал он Маше.

— Спасибо!

— Маша, я так замотался, что совсем забыл о визах, — как бы между прочим сказал он.

— Не волнуйся, у меня многократная Шевенгенская, — спокойно ответила Маша.

— Тогда все в ажуре, — облегченно вздохнул Соболев. — Я вчера совсем об этом забыл. Дел — по горло!

— Мы многое не успели обговорить, — добавила многозначительно Маша.

Соболев недоуменно посмотрел на девушку.