Соблазн - Кен Шэйкин (2009)

Пригородное пространство, обсаженное кустарником. Функциональное семейство собрано вместе, чтобы смутить свинью, зажаренную в честь дня рождения мальчика. Хейди и Ричард не едят красного мяса или белого мяса, если животное летает. Для них зажарена парочка перепелов. А маленький Ричи явно выпил «Мартини» и забился под стол, делая там что-то мокрое. Таким образом свинья предназначена только для свиньи. Папулина дочка предпримет все возможное, чтобы сделать папулю счастливым на вечеринке в честь дня рождения его внука, включая приготовление его любимого блюда — свиньи. По правде говоря, это всего лишь поросенок — папуля на диете. Но детеныша свиньи вполне хватит молодоженам, чтобы пожрать. Новая папулина жена не вегетарианка, она будет в состоянии съесть четверть животного, прежде чем отправится в ванную и, сунув пальцы в глотку, освободит себя, отправив большую часть поросенка к свиньям. Хейди прилагала все усилия, чтобы разделить животное, с источающим сок яблоком во рту, на две части, борясь с обуревающими ее тяжелыми мыслями. Папуля решил дилемму: засунул вилку в рот поросенка и, вытащив яблоко наружу, нетерпеливо оторвал часть тушки.

Во время обеда семейство отдает дань уважения пригородному алтарю, с мрачными жующими лицами и набитым ртом они рассуждают о падении матриарха. Хейди и Ричард применили уже достаточно терапии наедине друг с другом, поэтому разговор о них для кого-либо является проблемой. У свиньи и его секретарши собственные проблемы — соответственно обжорство и булимия. Поэтому павший матриарх остается единственной темой, это более аппетитно, чем перевариваемая пища. Что можно сказать о мясе, за исключением того, что оно немного суховато. В любом случае оно съедено. Маленький Ричи разбивает лед, он чувствует отсутствие единственного человека в его жизни, который не хотел поглотить его.

— А где бабушка?

— Бабушка…

Хейди делает попытку позвонить. Незнание — это не самое худшее. Потеря контроля — вот что приводит ее в ярость всякий раз, когда она пытается это сделать. Врач побуждает Хейди написать матери осуждающее письмо, но у нее нет адреса, и она предпочитает звонить. Она одержима сверхзапрограммированной регистрацией в такой же степени, как собственной матерью. Никто ей не отвечает. Если в трубке иногда слышится голос, все равно не удается узнать ничего — в ответ она слышит те же самые остроумные реплики. Ко всему прочему Хейди знает, что ее мать способна употреблять наркотики или общаться с гомосексуалистами. Невозможно вообразить женщину, которая имела бы столько денег и при этом употребляла героин и общалась с гомосексуалистами, не похожими на гермафродитов — парикмахеров из салонов красоты. Но чем еще она могла бы заниматься?

— Бабушка очень занята.

— А что она делает?

Маленький Ричи не стал дожидаться ответа. Пятилетний ребенок не может представить, что кто-то способен хотеть делать что-либо, кроме как находиться рядом с ним и есть. Как только он исчезает под столом, чтобы намочить штанишки, беседа продолжается с того места, на котором он прервал ее.

— Она будет съедена, если станет жить одна в этих джунглях, — сказала свинья, посасывая косточку.

— Ее могут ограбить, — заметила Хейди, расправляясь со своим перепелом.

— У этой женщины явно не в порядке с головой. — Ричард с торжествующей улыбкой выламывает у птички крыло. — Я предупреждал вас. Я видел, к чему все идет. Эта женщина не в своем уме.

Похоже, он обвинял свою жену в безумии ее матери. Пара мрачно переглянулась, это последствия скандала, который был у них до приезда гостей. Их растущая антипатия приправляет пресную пищу. Хейди угрожающе смотрела на него до тех пор, пока он не сдался с видом человека, которого шантажируют, как если бы у нее было что-то более угрожающее, чем большой нож, поэтому, даже не упоминая об этом, достаточно было простого взгляда, чтобы заставить его скрестить ноги.