Соблазн - Кен Шэйкин (2009)

Ей было интересно, не пришло ли время встретиться с другими разведенными женщинами. Объединиться в терапевтическую группу, специализирующуюся на вызывающих блевоту женах, брошенных ради блевотных секретарш. Раз в неделю группа извергала бы из себя всю накопленную мерзость, но, возможно, во время уик-эндов они встречались бы, чтобы вместе заняться покупками, выпить, поесть и поблевать. Но она предпочитала пить одна. Она просто ненавидела вкус блевотины. Невозможно понять, почему так много нашего времени занимают глупые прихоти, такие как бег трусцой или увлечение клизмами. Но никогда не боящаяся прихотей, пока они остаются прихотями, а не обязательными для исполнения действиями, она решила избрать свой рецепт и присоединиться к терапевтической группе, специализирующейся на заживлении шрамов и исцелении. Она позвонила доктору и договорилась о подтяжке лица.

Это было то же, что и ремонт дома. Обновление фасада. Новая маска могла бы дать ей уверенность в себе, чтобы она прекратила прятаться. Возможность улыбаться сделала бы ее счастливой. Небольшая подтяжка — и ее чувства оживут вместе с ее обновленным лицом. Улучшение его даст ей возможность каждое утро смотреть в зеркало с более приятными ощущениями. Сравнение до и после приносит определенное удовлетворение, но в промежутке между ними лежит черная бездна. В течение трех месяцев она закрывала все зеркала, задергивала гардины, запирала двери.

После подтяжки она много смотрела телевизор. Часами пристально вглядывалась в ящик в поисках проблеска надежды среди вспыхивающих на экране картинок. Она оставалась в своей комнате до тех пор, пока необходимость не заставила покинуть ее пределы, поскольку теперь ее смущала даже возможность предстать перед разносчиком пиццы. Она тщательно замаскировалась и, закутав голову в большой шарф, рискнула отправиться за продуктами в отдаленные окрестности. Она была похожа на идиотку. Люди встречали ее осуждающими взглядами. Однажды ночью она обдумывала возможность самоубийства. Вернее, возможность самоубийства с помощью взрыва. У нее было оборудование. И государственный мотив. Она должна была только изготовить бомбу, потом прогуляться в Мейсис и помочь всем остальным израненным женщинам навсегда избавиться от своего ничтожества.

Но рана имеет обыкновение затягиваться. С течением времени и при достаточном хирургическом мастерстве исчезают даже шрамы. Операция была успешной, все-таки пациент остался жив. И если у вас одна щека немного пухлее другой, вас нельзя назвать кривобокой. Кстати, этот недостаток сглаживала ее улыбка. И почему-то она чувствовала себя моложе. Разносчик пиццы сильно покраснел, когда она спросила, как ему нравится ее новая прическа. Чрезмерное кокетство помогает прятать шрамы.

Бабушка достала карманное зеркальце, украшенное драгоценностями, добавила последние штрихи к своему камуфляжу, а затем приняла решение попытаться встать. Время ухода. Надо возглавить этот процесс. Выйти будет легче, чем войти. «Мартини» делает ее походку легче, смягчив боль в пальцах, стиснутых экстравагантными туфлями. Каблуки их были расписаны художником, и стоили они как хирургический имплантат, но каждое пенни было оправдано. Она чувствовала себя удивительно высокой. Самой высокой из всех, кто был на каблуках. Такой высокой, что могла бы упасть плашмя.

Она не обеспокоилась тем, чтобы попрощаться. С кем она могла бы проститься? Другие гости весь день не уделяли ей никакого внимания. Ей нечего было сказать хозяину, она могла только пробормотать его оскорбительное имя. Она уже оскорбила хозяйку, подарив самому уважаемому гостю в день рождения подарок, достойный его бульканья, со вкусом ее собственного лекарства. Уходя, она избавляется от своего бывшего мужа и его малолетней женушки. Как она могла забыть о них? Они были такой чудной парой. Идеальное соответствие друг другу. После приступа булимии шлюха отрыгнет несколько сотен фунтов свежей плоти, заключенной в ее теле.