Красота - страшная сила - Кэти Агни (2005)

— О, да, поверь мне, такой она и была, — сказала бабушка, гася окурок, — съешь еще лепешку?

— Как ты думаешь, мать жалеет, что бросила сцену из-за отца? — спросила я с набитым ртом, — ведь она могла бы стать такой же знаменитой, как Джэнис Джоплин.

— Конечно. И умереть от передозировки, — с улыбкой заметила бабушка. — Нет, моя дорогая, она слишком любит твоего отца.

— Но разве этого достаточно? — спросила я в полном недоумении. — Ведь у нее впереди были будущее, карьера, может, даже слава и деньги.

— Любовь дороже денег.

— Но она ведь теперь никто, — настаивала я. — А могла бы стать большим человеком!

— Она и так большой человек, Лора. Она — твоя и Фионина мать, а также — жена твоего отца, а это, поверь мне, очень даже немало, — ответила бабушка, строго взглянув на меня и слегка нахмурившись.

— Конечно, — я пожала плечами и потянулась за очередной лепешкой.

Бабушка ушла ненадолго и вернулась с фотоальбомом; она еще не разу мне его не показывала.

— Вот, — просто сказала она, положив альбом передо мной. — Я на днях обнаружила его на чердаке. Спрятали, наверное, от детей давным-давно. Здесь есть фотографии той поры, когда твоя мама еще пела.

С потускневших цветных фотографий на меня смотрели мать и отец, какими они были много лет назад. Я и представить себе не могла, что они когда-то были такими молодыми. На всех домашних фотографиях мы обычно — все вместе, всем семейством. А тут я видела свою мать юной, с золотыми волосами до пояса, с гитарой в руках и с каким-то загадочным задумчивым взглядом.

— Ты очень похожа на нее, — сказала бабушка.

А вот и отец, темноволосый красавец в безупречно сидящем костюме. Он с обожанием смотрел на девушку, стоящую рядом.

— Они такие…

— Молодые? — спросила бабушка.

— И энергичные, — кивнула я.

Бабушка засмеялась. Я продолжала листать альбом. Вот мама в каком-то окутанном облаками табачного дыма баре в окружении молодых парней. Все они в коричневых вельветовых брюках и узорчатых свитерах. У всех на щеках баки. Она улыбается и машет рукой куда-то в сторону камеры (вероятно, отцу, который их снимает), не замечая своих поклонников. На следующей фотографии мать и отец стоят возле дерева, оба в широченных брюках-клеш. А вот мама в крохотной мини-юбке сидит на капоте красного автомобиля. Наконец, свадебные фотографии.

— Господи, какое ужасное платье, — говорю я, глядя на шедевр модельерного искусства семидесятых годов: воланчики, воланчики из нейлона кремового цвета, воротник-стойка и коротенькие рукавчики-фонарики. Бабушка, посмеиваясь, соглашается.

Вот мама на последнем месяце беременности, загорает на пляже недалеко от дома. И, наконец, последняя фотография: мама вся так и светится от радости, держа в руках крохотный комочек с красным личиком, и отец — рот до ушей, обнимает жену, со счастливой улыбкой разглядывая новорожденную.

— Это я, — вырвалось у меня еле слышно. Впервые в жизни я видела себя такой маленькой.

— Когда ты родилась, они чуть с ума не сошли от радости, — сказала бабушка.

— Как ты думаешь, мама ни о чем не жалеет? Ведь ради папы она бросила знаменитого певца.

— Не говори глупостей, — ответила бабушка. — Она всем довольна и вполне счастлива. Единственное ее желание — это, чтобы вы с отцом забыли разногласия и помирились.

— Хм, — это зависит от него! Единственное, в чем я виновата, — что написала статью о своей сексуальной жизни. Но мне уже двадцать пять лет! А когда они поженились, моей матери было на четыре меньше! И вообще, статья — это работа, не более того.

— Понимаю, детка, но твой отец…

— Отсталый и ограниченный обыватель, — перебила я.