Призрак острова - Ким Уилкинз (2008)

— Это не моя вина, что ты заболела в свои выходные. Мне нужно, чтобы в пятницу ты была на работе.

Он быстро вышел, и, как обычно бывает, только через несколько секунд до меня дошло, как нужно было правильно ответить: «На самом деле это ваша вина, что я провела в постели свои выходные, потому что мне пришлось спасать жизнь вашего сына, пока вы были заняты со своей поварихой». Но было слишком поздно, и сейчас он уже смеялся в комнате отдыха. Я растерялась.

— Как ты думаешь, почему Магнус и Марианна так холодны со мной? — прошептала я Гуннару, отведя его в дальний угол комнаты.

Гуннар был в курсе всех дел.

— Фрида рассказала мне, что Марианна говорила ей, будто Магнус тайно засматривается на тебя. Марианна обижается и думает, что нужна Магнусу только для того, чтобы спать с ней.

На какой-то момент я опешила.

— Но это же сплетни, Гуннар. Если ты слышишь сплетни о друге, то должен немедленно обо всем рассказывать.

— Я не хотел беспокоить тебя. Ты болела, — сказал он и отрезал большой кусок фруктового торта.

— Магнус неравнодушен ко мне, — застонала я.

— Кто может винить его за это? — произнес Гуннар с набитым ртом. Крошки посыпались на его рубашку.

— Мне нужно выпить воды, — сказала я.

— А мне, пожалуйста, налей шампанского, — сказал он, стряхивая крошки.

Я направилась к бару, где стояли Ёзеф и Алекс.

— Мне бокал шампанского и стакан воды.

Гарстен склонился над моим плечом:

— Я бы пока не советовал употреблять алкоголь, Вики.

— Это не для меня, это для Дон-Жуана, — сказала я, показывая в угол комнаты, где стоял Гуннар, доедая кусок торта.

Алекс протянул мне два стакана и наклонился ближе.

— Не ешь суп! — сказал он, скорчив гримасу.

— Что?

Обнажив свои большие белые зубы, он показал на Марианну.

— Любая еда, которую она приготовит для тебя, может быть отравлена.

— А если кто-то еще попробует эту еду?

Ёзеф присоединился к нам:

— Гарстен говорил мне, что Магнус…

Я подняла руку.

— Не хочу знать! Спасибо за шампанское. — Все, чего я терпеть не могла, сейчас происходило со мной. Сплетни, многозначительные взгляды в мою сторону, обсуждение моей личной жизни. В те спокойные моменты, проведенные с Видаром, все казалось таким возвышенным, лишенным обыденности.

Когда праздничное чаепитие плавно перешло в ночную вечеринку, я оставалась единственной трезвой среди пьяных дураков. Ёзеф заступил на ночное дежурство, а Алекс и Гуннар, прихватив с собой одеяла в комнату для контрольных исследований, громко заявили, что собираются остаться здесь до утра. Все остальные отправились спать по своим комнатам, и мы остались втроем. Я взяла стакан с теплым шампанским и пила его маленькими глотками, сидя на полу, скрестив ноги.

Ёзеф выключил свет, оставив включенными только компьютерные экраны. Гуннар и Алекс рассказывали разные истории, пока Ёзеф не присоединился к нам.

— Сколько времени? — спросил Алекс, зевая во весь рот.

Ёзеф посмотрел на часы.

— Второй час. Ты можешь лечь, если хочешь.

— Но это же вечеринка, — сказал Гуннар.

— Виновник торжества ушел два часа назад, — заметила я.

— Эта вечеринка не в честь Гордона, — объяснил Гуннар. — Это вечеринка в твою честь. Мы празднуем то, что ты не утонула в субботу.

— Я выпью за это! — сказал Алекс, поднимая стакан.

Гуннар был сильно пьян. Он удобно устроился, облокотившись на мое плечо.

— Ну да, я очень довольна, что осталась жива, — сказала я, отодвигаясь немного, чтобы он не так давил мне на плечо.

— Я уже было подумал, что ты будешь жертвой номер три, — сказал Ёзеф.

— Номер три?

— Одного мы потеряли в озере в восемьдесят четвертом году, другого в контрольной комнате в девяносто втором году.

Я ужаснулась:

— Я слышала, что кто-то утонул, но чтобы здесь? В комнате для контрольных исследований? А что случилось?