Призрак острова - Ким Уилкинз (2008)

С тех пор как девушка покинула родной дом, она продолжала тешить себя надеждой, что когда-нибудь Видар все же полюбит ее. Сейчас ее надежда таяла, и она не могла выносить длинных дней и пустых ночей.

На третий день Видар проснулся в хорошем настроении и даже предложил свою помощь Од, когда она долго не могла заправить нитки в свой ткацкий станок.

Она подняла на него тревожный взгляд, не веря тому, что он может провести с ней какое-то время.

— Да, — ответила она, — помоги, клубок не держится.

— Однажды моя мама так сильно разозлилась на отца, что запустила в него клубком, — засмеялся Видар. — Потом мне пришлось сматывать нитки.

— А что сделал Один?

— За это он отправил ее в Ётунхейм.

— О, прости. — Пока он не смотрел на нее, она не могла глаз отвести от его мужественного подбородка, от его ресниц. Боль желания пронзила ее тело.

— Ну вот, — сказал он, закрепив клубок.

— Спасибо.

— Я хочу согреться вином. Ты будешь?

— Да, с удовольствием. — Она посмотрела на него. — Ты сегодня никуда не собираешься?

— Я закончил свои дела, — сказал он. — Похоже, курам очень нравится их новая крыша. Теперь она не течет.

— Ты в отличном настроении, — заметила она. — Неужели починенная крыша так повлияла на тебя?

Видар засмеялся.

Она продолжала сматывать нитки, и через несколько минут Видар протянул ей чашку с вином. Отложив работу, она начала пить маленькими глотками.

— Что ты будешь ткать?

— Новую тунику для лета. Та, что у меня была, совсем прохудилась.

— Сделай мне тоже, — сказал он.

— С удовольствием.

— Сегодня ночью я уезжаю.

Од не ожидала.

— Сегодня? Куда? — Но она знала куда, так же как и понимала то, отчего Видар был в таком хорошем расположении духа.

— В Мидгард. — Он сжал губы — верный признак того, что не собирался отвечать на ее дальнейшие вопросы.

— Она в безопасности? — Сердце Од забилось быстрее, и девушка почувствовала ком в горле. Она знала, что не должна спрашивать.

— Мне нужно предостеречь ее, — сказал Видар. — Это может занять какое-то время. Если кто-то из моей семьи будет разыскивать меня, скажи, что я поехал в Эльфхейм повидаться со старым другом.

Од не могла смотреть ему в глаза.

— Конечно.

— Прости меня, Од. Мне не нравится, что ты вынуждена врать из-за меня.

— Врать твоей семье — это удовольствие, — ответила она, подумав о Торе. — Надеюсь, что в твое отсутствие они не выплеснут на меня все свое негодование.

Видар поднял брови.

— Од, я даже не подумал об этом. Будешь ли ты в безопасности, оставшись здесь одна?

Он даже не подумал об этом.

— Я уверена, все обойдется.

— Ты можешь поехать к Локи, если там ты будешь чувствовать себя спокойнее.

— Спокойнее рядом с Локи! — она хмыкнула и покачала головой. — Я надеюсь, все будет хорошо. Видар, почему ты единственный из вашей семьи, кому я могу доверять, и знать, что ты не обидишь меня?

Хотя его безразличие было больнее, чем удар, который нанес ей его родственник Тор.

Он пожал плечами, и напряженное выражение вновь вернулось на его лицо.

— Я не такой, как они.

— Я знаю. — Она вспомнила историю, которую ей рассказывал Локи, и, отводя глаза в сторону, тихим голосом спросила: — А раньше ты был похож на них?

Последовало долгое молчание. Она подняла на него глаза. Видар смотрел на огонь с бессмысленным выражением на лице.

— Видар?

— Я не могу отрицать, что во мне течет та же кровь, что и в них, — произнес он, — но я стал другим, когда встретил Халдизу.

— Халдизу?

— Викторию.

Значит, есть два имени, которые она ненавидит.

— Локи рассказывал, что…

Видар повернулся к ней, и его глаза потемнели от злости. Он смотрел таким свирепым взглядом, что Од готова была поверить в его жестокость, о которой предупреждал ее Локи.