Призрак острова - Ким Уилкинз (2008)

Од отошла в сторону и стала смотреть в кристалл. Ребенок спал. Что может быть чудеснее, чем лицо мирно спящего младенца? Она пристально рассматривала его. С того времени, когда она видела его в последний раз, он изменился. Его щечки теперь были не такими пухлыми, а волосы немного потемнели. За последний год он заметно подрос. Это уже не тот малыш, которого она держала на руках в яблоневом саду. Пройдет еще пять-шесть лет, и он станет юношей. Од почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Но не было смысла убиваться, потому что нет надежды что-то изменить. Хельги, ее дорогого крошечного мальчика уже не было. Возможно, лучше было бы позволить ему умереть тогда, пять лет тому назад, и продолжать горевать по нему на своей родной земле, оставаясь свободной женщиной.

Но нет, она не должна была беречь Хельги для себя. Она спасла его, чтобы он рос, превращаясь из мальчика в мужчину, а потом чтобы влюбился и заимел своих собственных детей.

Она неотрывно смотрела на него, но не испытывала душевного покоя. Так было всегда? Может быть, но боль, которую она ощущала, стоила того, чтобы смотреть на него и знать, что его лицо спокойное и счастливое. Он спал еще какое-то время, а потом пришла ее тетя, и они отправились гулять на поле. Он бегал, широко расставив руки, притворяясь птицей. Потом появился Мимир, отец Од, отчего Хельги очень сильно смутился. Потом горничная принесла им еду, и они принялись за нее, сидя на траве, залитой солнцем. Потом Мимир дал Хельги деревянный меч, и они стали играть, сражаясь, и всегда ее мальчик побеждал. Од наблюдала за ними, все больше и больше желая находиться среди них.

Незаметно подошла Верда и легонько коснулась ее плеча.

— Од, уже пора.

Од вздрогнула от ее прикосновения. Пробежало несколько часов, и теперь ей нужно было возвращаться домой в темноте.

— Конечно, — сказала она, протягивая кристалл Верде. — Спасибо.

— Сегодня ты кажешься несчастной, — Скульд прищурилась.

— Нет, я вполне счастлива. Какой смысл страдать от того, что уготовано судьбой? — вздохнула Од.

Уже было за полночь, когда Од вернулась в Старую Долину, и она очень удивилась, что Видар до сих пор не спит.

— Видар? Сегодня ты долго не ложишься, — сказала она, закрывая плотнее за собой дверь, чтобы не напустить ночного холода.

Он вырезал из дерева что-то маленькое и красивое.

— Пойдем, посидим у огня, Од. Мне хочется поговорить с тобой.

Од сбросила свою тунику, чувствуя жар от длительной прогулки, хотя руки и лицо были холодные.

— Я твоя служанка, Видар, и ты можешь говорить мне все, что захочешь. — Она проследовала за ним к камину и села.

Он принес ей чашку с пивом, подождал немного, пока она усядется, и сказал:

— Почему ты решила, что обязана слушать меня?

— Потому что, когда я жила в доме твоего отца, они никогда не спрашивали, хочу ли я выслушивать их. — Она сделала глоток.

— Ты же знаешь, я не такой, как они.

— Продолжай, что ты хотел сказать.

— Подожди. Сначала расскажи, как прошел день? Ты видела своего сына?

Возвращаясь, Од немного развеялась, и сейчас вопрос Видара снова заставил ее огорчиться.

— Да, я видела его, с ним все в порядке, но…

— Но?

— Я скучаю по нему, — договорила она шепотом.

Видар молчал несколько секунд. Свеча в подсвечнике затрепетала и потухла. Потом он произнес:

— Од, ты должна утешать себя тем, что сделала все возможное для того, чтобы он был жив.

— Я пытаюсь. — Она покачала головой. — Мне намного легче, когда я на время забываю о своем горе. Скажи, о чем ты хотел поговорить.

Он взял ее руки в свои, и на его лице промелькнуло торжественное выражение. Она попыталась успокоить свое сердце.

— Тебе это не понравится, но это очень важно, Од.

— Говори.