Призрак острова - Ким Уилкинз (2008)

— Как Гарм. Я объясню. Не останавливайся, ешь, бедный мальчик, должно быть, ты изголодался. — Она похлопала меня по колену. — Гарм — это я или, по крайней мере, часть меня. Находясь там, на входе, он — это мои глаза и уши. Для нас нет ничего лучшего, как порвать человека на куски и вырвать из него жизнь. — Она засмеялась. — Сюда многие приходят. Их с каждым годом все больше. Они вооружены, как настоящие воины, и поэтому вынуждают меня давать Гарму такие приказы. Я получаю наслаждение, когда вижу их мертвыми. Но ты, ты пришел без оружия, бедный мальчик. Ты такой храбрый воин, ты отправил ко мне столько новых душ, а сам пришел без оружия. Ты не встанешь и не приставишь к моему горлу нож, ведь так?

Я покачал головой, заканчивая есть кролика. Ганглёт вошла и положила мне еще порцию.

— Я больше не воин, — сказал я. — То время осталось позади.

— А что твой отец думает об этом?

— Я не придерживаюсь мнения своего отца.

Хель улыбнулась. У нее были маленькие зубы серого цвета.

— Скажи мне, почему ты пришел сюда, Видар? Я слушаю.

Каждый раз, когда я должен был рассказывать, что у меня на сердце, я должен был снова испытывать перенесенную боль. Мне потребовалось немного времени, чтобы собраться.

— Я полюбил, — сказал я Хель. — Я полюбил женщину из Мидгарда так сильно, что мое сердце из камня превратилось в живое. Я полюбил ее так сильно, что готов был отдать все, лишь бы быть с ней. Я полюбил так сильно, что у меня дрожали руки, когда я ждал ее, боясь, что она не придет. Я полюбил ее… — У меня сорвался голос, и я замолчал, но потом собрался и продолжил: — Один узнал о моей любви к смертной и убил ее.

— О! — сказала Хель, и у нее задрожали ресницы. Огонь вспыхнул ярче, отбросив тени на стены.

— Без нее моя жизнь ничего не значит. Я не могу вернуться к своей прежней жизни. Хель, я хочу вернуть ее назад. Я шел к тебе много месяцев и вытерпел все трудности. Все это потому, что я не могу продолжать жить без нее.

Хель смотрела на меня, не отрываясь, и в ее глазах стояли слезы.

— Ты проделал весь этот путь ради нее?

— Да, ради нее.

Она встала и сделала несколько шагов. Я видел, как у нее сжались кулаки, и насторожился.

— Хель? Что я могу предложить тебе?

Она повернулась, и на ее лице было выражение монстра, которое я уже видел раньше.

— Почему она? — пронзительно крикнула она. — Что в ней такого особенного?

Потом ее черты расслабились, и она успокоилась.

— О, о, это не твоя вина.

Я не знал, что делать дальше, поэтому молчал.

Хель подняла голову и печальным взглядом посмотрела мне в глаза.

— Я любила однажды, — сказала она, — и что осталось от той любви, чтобы сейчас я потакала твоему желанию? Мой возлюбленный обещал прийти ко мне сюда в Нифльхейм после моего изгнания. — Она опустила глаза и прошептала: — Но он так и не сдержал своего обещания.

Я ждал.

— Во мне сейчас говорит преданная и брошенная женщина, которая желает тебе быть таким же несчастным, как она сама.

Эти слова развязали мой язык.

— Пожалуйста, Хель. Мне очень жаль, что он бросил тебя…

— Почему она, Видар? Что в ней такого особенного, и почему со мной так… поступили? — Ее глаза начали поблескивать, и я испугался, что она опять примет образ монстра.

— Ты здесь ни при чем, Хель, — быстро сказал я. — Просто он был не способен оценить тебя по достоинству.

— Чушь. Ты сам в это не веришь. Я старая толстая корова с ногами трупа.

— Нет, нет, ты…

— Довольно! — крикнула она, махнув правой рукой. — Не надо успокаивать меня, говоря фальшивые слова. Как звали твою женщину?

— Халдиза, — ответил я, и дыхание застыло у меня в горле. — Халдиза, дочь Кетила.

Хель сделала три шага по комнате в сторону огня, и ее тень увеличилась на стенах.