Призрак острова - Ким Уилкинз (2008)

— Магнус, если я соглашусь посидеть с вашими детьми, то взамен мне нужен еще один выходной день, — сказала я.

— Идет, — ответил он, вздохнув явно облегченно от того, что больше ему не нужно врать, очаровывать меня и изворачиваться, как уж на сковородке. — Я обещал тебе четыре выходных подряд, а в конце недели можешь взять пятый день.

— Это другое дело. Эй, вы, двое. Пойдемте, я научу вас играть в покер. — Я впустила их в комнату.

Магнус поймал мою руку и незаметно близко придвинулся ко мне. Я напряглась, думая, что он может снова пригласить меня на свидание, но вместо этого он прошептал:

— Сейчас я тебе плачу, поэтому смотри за ними как следует.

— Я смотрю.

— Вчера вечером, когда мы все были на собрании, Матиас связал между собой все мои галстуки. Некоторые из них можно выбросить на помойку.

Я подавила смешок.

— Понимаю, я буду смотреть за каждым их шагом.

Нине очень быстро надоело играть в карты, и она занялась моим шкафом, рассматривая вещи и косметику. Матиас оказался прирожденным карточным шулером и выиграл у меня все спички до ленча.

— Пошли, — сказала я, собирая карты. — Я отведу вас в столовую.

— Я проголодалась, — объявила Нина, потерев глаза и размазав тушь по щекам.

— А я совсем не хочу есть, — сказал Матиас, — и я не хочу идти в столовую.

— Мы пойдем в комнату отдыха, рядом со столовой. И тебе нужно поесть, так что пойдем.

— Я еще хочу играть в карты! — закричал он.

Я протянула им их пальто.

— Ну, а я хочу есть, и мы идем все вместе. — Я жестом показала им на дверь. — Пошли.

Нина гордо пошла впереди меня с размазанным макияжем на лице. Матиас догнал ее у двери и сказал ей что-то по-норвежски. Она кивнула.

— Вы хотите сандвич или один из Марианниных овощных пирогов? — спросила я.

— Я уже сказал, что ничего не хочу, — ответил Матиас и, неожиданно повернувшись, быстро побежал в лес.

— Черт!

— Это английское ругательство? — спросила Нина. — Я хочу выучить английский мат.

— Нина, ты не могла бы пойти в комнату отдыха и подождать меня там? Скажи Марианне, что мы будем есть пироги.

— Я не хочу пироги, научи меня ругательным словам.

— Нет. Сейчас же иди и жди меня.

Я побежала в лес за Матиасом. Его уже не было видно, но впереди слышались его шаги. Затем они стали замедляться, сделались тише и прекратились. Я заволновалась. Что, если он упал и разбил себе что-нибудь?

— Матиас, Матиас, с тобой все в порядке?

Я продиралась между деревьями как можно быстрее, а потом остановилась, оглянувшись.

— Матиас?

Ответа не последовало. Я была уверена, что его шаги оборвались где-то поблизости. Я пристальнее всматривалась в деревья, и меня словно окатила холодная волна…

Вчера ночью ты была здесь. В панике убегала и пряталась за деревьями от Скрипи…

Но это был сон. Я же проснулась в кровати…

Нет, ты была здесь.

Я наткнулась на тонкую сломанную ветку дерева, и память вернула меня в темноту, я вспомнила, как бежала в ночи и рукой отклонила ветвь, чтобы та не попала мне в лицо. Вот откуда царапина на запястье.

Посмотрев на пластырь, прилепленный на руке, я похолодела от страха.

— Ха! — Матиас выпрыгнул из-за дерева, пытаясь напугать меня.

Я завизжала, но, поняв, что это всего-навсего противный мальчишка, схватилась рукой за сердце и выдала ему весь запас английских ругательств, которые знала. Он опять побежал от меня, на этот раз в направлении станции, но теперь я не бросилась за ним, а пошла по тропинке, чувствуя растерянность и страх, но больше всего — злобу. Я не хотела бояться и быть беспомощной, но что мне оставалось делать, когда я больше не могла отличить сон от реальности?