Импульс - Кэтрин Коултер

Маркус ничего не знал о выкидышах, но какое это имело значение. Независимо от причины, главное — любым способом немедленно остановить кровотечение. Он подскочил к Рафаэлле, схватил ее на руки и положил на кровать. Принес белые махровые полотенца из ванной, все четыре.

— Все будет в порядке, Рафаэлла, держись. Надо остановить кровь. — Он приподнял ее и подсунул подушку под ягодицы. Потом высоко задрал ее юбку и стянул окровавленные колготки и трусики, повторяя при этом: — Все будет хорошо. Давай-ка приподнимемся чуть-чуть… вот так… отлично, дорогая. Застынь вот так еще на минуточку, молодец. Милая моя, я тут, рядом с тобой. Все будет нормально, просто полежи тут тихонько. Помнишь наше свидание на пляже… ты была великолепна.

Его ровный, уверенный голос — не слова, а именно тембр — успокаивающе подействовал на Рафаэллу, страх, парализовавший ее, исчез. Но боль стала еще острее, и, не в силах больше сдерживаться, она громко застонала, судорожно пытаясь подтянуть колени к подбородку. Маркус крепко держал ее за лодыжки, прижимая их книзу, пока она не ощутила в животе сильнейший спазм: что-то лопнуло у нее внутри и выплеснулось горячим потоком — ее собственная кровь смешалась с кровью плода.

Самое страшное было позади. Маркус подмыл ее, подложил чистые полотенца и быстро укрыл всеми оказавшимися в наличии одеялами.

— Теперь лежи смирно, не двигайся, — сказал он и добавил неизвестно зачем: — У тебя выкидыш. Теперь все будет нормально.

«Господи, крови-то сколько, — подумал он, собирая насквозь пропитавшиеся кровью полотенца, — слишком много крови».

Снова подойдя к кровати, Маркус заметил, что Рафаэлла уснула, и только теперь перевел дух. Крайняя усталость и стресс — вот что наверняка спровоцировало выкидыш. Он нащупал пульс — ровный. Ему даже показалось, что она чуточку порозовела. Тем не менее Маркус понимал, что ему все равно придется везти ее в больницу. Она потеряла слишком много крови и, возможно, нуждается в переливании и прочих неведомых ему процедурах.

Маркус предпочел вызвать такси, а не машину «скорой помощи». Саморекламы на сегодня уже было достаточно. Он завернул полусонную Рафаэллу в одеяло и крепко прижимал к себе до самых дверей приемного отделения больницы Святой Катрин. В регистратуре Маркус уверенно назвался ее мужем, сообщив, что у его супруги произошел выкидыш. Про себя он при этом молился, чтобы никто не узнал в них двух американцев, накануне всполошивших мир искусства.

Их не узнали. Он назвал свое настоящее имя — Маркус Райан О'Салливэн. Заполняя формуляр, он подумал, что «Рафаэлла Холланд О'Салливэн» звучит очень даже неплохо, а заодно действует и определенная конспирация. Он думал об этом и молился, молился о будущем для них обоих.

Два часа спустя ему разрешили пройти к ней в палату. Он заранее оплатил наличными отдельную комнату, чтобы лишний раз не рисковать, — ей могла попасться слишком информированная соседка. Рафаэлла не спала, была по-прежнему бледна, но она была снова с ним, слава Богу.

— Привет, мисс Холланд, то есть миссис О'Салливэн. — Он присел рядом с ней на край кровати и взял за руку, а затем поцеловал подряд все пять пальцев.

— Спасибо тебе, Маркус. Я ничего не соображала. Наверное, выглядела полной идиоткой, когда стояла перед репортерами столбом… кошмар!

— В таком состоянии простительно. Вот мне действительно нечего было беситься и бросать тебя одну. Ведь я видел, что тебе нехорошо, но все же взбеленился и удрал.

Рафаэлла пропустила покаяние мимо ушей.

— Доктор сказал, чтобы я успокоила мужа: выкидыш ничего не повредил… Он тоже называет меня миссис О'Салливэн, с таким симпатичным акцентом, точь-в-точь как только что ты. Кстати, неужели на этот раз это твое настоящее имя?

— Да. Надеюсь, ты не против — это для конспирации. Теперь послушай, прошу тебя. Мне очень жаль, что так получилось, Рафаэлла. Но я не могу понять. Ведь ты регулярно принимаешь противозачаточные таблетки.

— Принимаю.