Темный рай - Тэми Хоуг

Избегая основных улиц и патрулировавших по ним полицейских, Уилл закоулками выехал на окраину города. Свернув на проселочную дорогу, ведущую к мотелю «Райский», Уилл до упора выжал педаль газа, и грузовик взлетел. Рыча как зверь, он набрал семьдесят миль в час. Уилл опустил окна и включил приемник на полную мощность. Тревис Тритт орал во всю глотку: «Б-Е-Д-А-А!» Уилл встрепенулся и гикнул, возбуждая в себе взрывы адреналина.

Дорога вела прямо к шоссе. На счастье человеку, утратившему в опьянении способность адекватно воспринимать реальность. Уилл сосредоточился на том, чтобы удерживать машину между двух белых линий, нанесенных на гудроновом покрытии дороги, и жадно вглядывался вперед, в надежде увидеть задние габаритные огни «мерседеса». Ночь черным тоннелем накрыла Уилла. Грузовик был ракетой, летящей сквозь пустоту, подпрыгивающей вверх-вниз на неровностях дороги, и Уилл перестал ощущать собственное тело. Он превратился в две руки, крепко вцепившиеся в рулевое колесо, и в мозг, снабженный парой глаз, пристально вглядывающихся в мрак ночи. Уилл так стремительно приблизился к «мерседесу», что сгоряча обогнал его, заметив это слишком поздно и резко нажав на тормоз. Колеса заблокировались, и кузов пикапа стало заносить. Уилл попытался взять себя в руки, но мозг его был не способен воспринимать всю информацию сразу и координировать действия, выполняя их в правильном порядке. Информация поступала слишком быстро. Посылки медленно обрабатывались центральной нервной системой. «Мерседес», отчаянно гудя, объехал пикап и устремился вперед.

— Черт! — заорал Уилл. — Ты — козел, ты украл у меня жену, сукин сын!

Стоп-сигналы «мерседеса» стали быстро удаляться.

— Я надеру тебе задницу, и ты уберешься в свой Голливуд, дерьмо!

Высунувшись из окна, Уилл прокричал свою угрозу и так резко нажал на педаль газа, что пробуксовавшие по асфальту покрышки задымились. Пикап принялся стремительно пожирать мили и вскоре смог приблизиться к «мерседесу», как только дорога пошла на подъем и принялась извиваться змеей на крутых склонах отрога. На неровной дороге грузовик начало кидать из стороны в сторону. Пустые пивные банки катались по всему полу.

Уилл словно скакал на необъезженной лошади, оказавшейся для него слишком ретивой. Он потерял голову. Наплевал на свою драгоценную жизнь. Уилл не спускал глаз с идущей впереди машины — его не покидала упрямая мысль сбросить Брайса с дороги. Но «мерседес», чихнув облачком выхлопных газов, уходил, и Уиллу не осталось ничего, как только продолжить свою безуспешную скачку, которую могло остановить только падение.

Он вошел в крутой поворот на слишком большой скорости, резко вывернул руль, потом также резко попытался исправить свою ошибку. Потом все завертелось, словно пара носков в стиральной машине: верх-низ, верх-низ, верх-низ. И как в тумане, мелькали пустые пивные банки, звеневшие тревожными колокольчиками, вещая, что никому уже не спастись.

* * *

— Ты беспокоишься насчет Таунсенда? — Шерон налила себе виски из стоявшего на антикварном прикроватном столике графина и прошлась босыми ногами по густому мягкому персидскому ковру. Стоявший у окна Брайс, сложив руки, точно молясь, вглядывался в ночное небо. Единственным источником света в комнате служила лампа, вставленная в стеклянный куб со статуэткой в стиле примитивного американского искусства, и подсветки картин.

Брайс отрешенно вздохнул:

— Таунсенд — ничто. Конченый человек.

— Он может попытаться утащить нас вместе с собой.

— Каким образом? Если видеопленка и всплывет на поверхность, мы к ней не имеем ни малейшего отношения, разве что факт, что мы были связаны с отчаянным человеком, карьера которого скоро сгорит с потрохами. — Брайс покачал головой. — Нет, Таунсенд ничуть меня не волнчет.

— А эта женщина — Дженнингс?