Под рябиной - Эдна Барресс (1995)

— Он, кажется, был болен? Наверное, тетя Эмма от него устала и его забрали отсюда? — задала я вопрос.

— Да, — кивнула Марион. — Мы не знаем, что приключилось в конце, все произошло быстро, — она разрушила мои надежды. — После этого тетя Эмма стала вдруг еще более странной, бедняжка, и ополчилась против самых близких, знаете, как это бывает у старых.

И все же они здесь находились во время пребывания Рикки. Они столько еще могли мне рассказать. Позднее, когда мы познакомимся поближе, я буду более настойчива.

Мне стало неловко от того, что Стивен нетерпеливо и нервно расхаживал по комнате, постоянно беря вещи и предметы в руки, внимательно осматривал, затем возвращал их на место, переходя от подоконника к туалетному столику, а затем к застекленному бюро. Казалось, он хотел открыть его, но изменил решение.

Может, он, или они, хотели кое-какие мелочи или вещицы тети Эммы? Казалось, здесь нет ничего ценного, и они не так уж любили старуху. Но что мне было делать? Рикки, вероятно, сказал бы: «Возьмите, что вам нравится». Но Рикки здесь не было, а я не могла сама распоряжаться. Мне хотелось, чтобы что-нибудь отвлекло Стивена, и я чувствовала, что могу вести разговор только с Марион. Она уже начала рассказывать о своих детях: сыне Стюарте, который хотел работать на земле после сельскохозяйственного колледжа, о дочери, Шарон, умнее, чем Стюарт, которая собирается в университет, изучать фармакологию. Я разглядывала снимки, которые она мне показывала. Ничем не примечательный молодой человек, более молодая версия Стивена — но выглядел он приблизительно того же возраста, что и Рикки, это уже интереснее. Дочь унаследовала черные, умные глаза ее матери. Я почувствовала, что догадалась о причине раздражительности Марион по отношению к мужской половине семьи. Девушка выглядела веселой и почти моей ровесницей. Мое настроение улучшилось.

— Вы должны приехать навестить нас. Шарон часто дома в выходные. А ваша семья большая? Где живут ваши родители?

Я отвечала уклончиво, в общем. Впереди достаточно времени поговорить о более важном, о моих надеждах, о прошлом — прошлом Рикки. Но только когда я узнаю Марион поближе.

Стивен все еще беспокойно ходил по комнате. На секунду он задержал в руках глиняного китайского мопса — неужели он представляет собой ценность? Мне показалось, что глазурь была вся в трещинках. Марион бросила на него раздраженный взгляд. Не думаю, что ей нужны вещи тети Эммы, но ведь родственником-то был Стивен. Испуг овладел мной, пока я смотрела на него. Я не знала, как справиться с ситуацией!

— Очень рада была с вами познакомиться, и я так счастлива за вас обоих. А сейчас нам пора, да и вам нужно работать. — Марион взяла сумочку. — Возможно, через день-два мы к вам заглянем.

Я видела, как Стивен с неохотой положил пресс-папье, а легкий поцелуй Марион и ее: «Я знаю, мы будем хорошими друзьями», — просто поразили меня. В нашей семье нет привычки целовать друг друга. Наконец они ушли, и я осталась одна.

Со всех сторон я осмотрела пресс-папье. Для моих неопытных глаз — что-то вроде «привета с моря». Я окинула взглядом маленькую, заваленную вещами гостиную. Да, их прихода я никак не ожидала. А если они вновь вернутся завтра или послезавтра, и Стивен прикажет Марион спросить меня, не отдам ли я им что-либо из вещей? Что, если он не так слаб, как кажется?

Надо бы навести справки. Есть идея! Мне нужен совет стряпчего, того агента, что мы встретили. Точно, поеду сегодня. Я вытащила из сумки все для уборки квартиры: запланировано много, но сейчас я не могу ни за что взяться.

— Ну вот, так лучше, — агент — Джон, как он настоятельно просил себя называть, — указал на деревянное сиденье в кафе с видом на море. — Еще через час здесь будет много народа. Мы выбрали лучшее время. — Он улыбнулся. — Я знаю наш курорт. Чай и кусочек торта?