Под рябиной - Эдна Барресс (1995)

И мы путешествовали, это были незабываемые несколько дней. Местность предстала в лучшем свете. Мы лентяйничали, ели, Рикки купался. Мы останавливались на фермах, в отелях, маленьких гостиницах. Вдали от коттеджа я чувствовала себя в безопасности, избавленная от присутствия тети Эммы. Можно было, конечно, и не возвращаться в коттедж. Жизнь могла бы устроиться так, что мы жили бы в другой стране. И все же, к несчастью, я узнала, что это не ответ на проблемы. Ты можешь похоронить неудачный опыт, но это не уничтожит саму проблему.

Потом мы вернулись. На следующий день должен был состояться пикник с Марион и Стивеном. А совсем скоро вернется во Францию Рикки, и за оставшееся время мы должны завершить подготовку к переселению в нашу новую квартиру. Медовый месяц, с грустью чувствовала я, подходил к концу, а неопределенность, даже опасность — непрошенная мысль ворвалась в мозг — лежала впереди. Не будь глупой, сказала я себе, впереди только лучшее; но, стоя здесь, в темной кухне тети Эммы, взявшись одной рукой за дверцу буфета, я чувствовала, что это ощущение опасности не уходит.

— С тобой все в порядке? — голос Рикки прогнал неспокойные мысли.

— Конечно. Ужин почти готов, — я коснулась кнопки транзистора. — Надо послушать прогноз погоды на завтра.

День начался хорошо, не предвещая трагедии. Стивен и Марион отыскали тихую бухточку. К ней трудно было спускаться по крутой тропинке с отвесной скалы, и песка было мало, именно поэтому отдыхающие обделили вниманием это место. Оно полностью принадлежало нам. Я решила немного окунуться в море, а Рикки, лениво плавая вокруг меня, смеялся над моими судорожными вскриками, что вода холодная.

— Ты сама сделала выбор. Вместо этого, могла бы купаться в теплой Адриатике.

— На следующий год, — пообещала я. У меня еще оставались планы на этот год. Я отметила холодное сомнение в том, что дни уходили, а до сих пор не было ясно, чем вызваны подсознательные страхи, которые мучают кошмарами Рикки, уже взрослого мужчину. Но ему здесь нравится, а это уже полдела.

— А ведь у тебя есть гидрокостюм, — напомнила я, когда он вновь подплыл ко мне.

Мы начали пикник. Стоял прекрасный день уходящего лета. Марион была чрезвычайно разговорчива, усиленно нас кормила. Мне хотелось посмеяться над моими недавними страхами, когда Рикки надевал оснащение для подводного плавания, а Стивен ему помогал. Стивен был в очень странном настроении — чрезвычайно возбужден, дрожащими пальцами он помогал регулировать клапаны баллонов с воздухом. Возможно, печальные воспоминания зашевелились в душе.

Ах, как болтала Марион. Я откинулась на песок, слушая ее в полудреме. Казалось, она взяла на себя обязательство говорить. Несколько слов внезапно вернули мое внимание.

— Такие пикники — просто удовольствие. — Но говорила она не о том времени, которое меня интересовало, а вернулась в свое детство.

Рикки давно уже не показывался на поверхности. Я приподнялась на локте и взглянула на часы. Стивен ходил взад и вперед. Я первый раз видела человека, который так много расхаживал, он просто не умел расслабляться.

— Разве Рикки не пора вынырнуть снова? — я остановила Стивена рядом с собой.

— Скоро уже, — ответил он.

Я нахмурилась. Не потому ли Стивен расхаживал туда-сюда, что был обеспокоен? Тревожные линии залегли вокруг рта. Он действительно беспокоился. Я вскочила.

— Он под водой уже давно, слишком даже? — потребовала я ответа.

Марион схватила меня за запястье.

— Рикки знает, что делает, — заверила она.

Все неясные тревоги вылились в волну страха. Ведь он не знал побережья, и — ледяная мысль довела страх до бесконечного ужаса — неужели она, наконец, настигла его даже здесь, даже сейчас!

— Рикки! — с отчаянием звала я, подбегая к кромке воды.

Покрытое рябью море пенилось у скал и уже было не голубым под летним небом, а серым, серым, как камень.