Гадание на розах - Абигайль Кейси (2009)

— Да, все-таки классическая библиотека, в отличие от Интернета, гораздо перспективней для съема, — мечтательно протянула Ти.

— В Интернете псих на психе, — небрежно заметила Гло.

— Не без этого, — согласилась Ти. — Значит, Гло, тебе крупно повезло, что Ботанический вестник до сих пор не оцифровали…

Глава 10 ГОЛУБОГЛАЗАЯ МИШЕНЬ

Малый читальный зал, выстроенный в античном стиле — ротондой, — имел высокие окна от мозаичного пола до купольного потолка, окна, выходящие на центральную площадь кампуса, украшенную конной статуей генерала, отдавшего жизнь за освобождение рабов.

А весь купол был расписан в греко-римской пасторальной традиции.

Над книжными стеллажами, над рядами столов, над жесткими антикварными креслами парили шаловливые амуры и эроты, вооруженные луками.

Малый читальный зал идеально подходил для любовных свиданий, но студенты предпочитали встречаться там, где музыка, там, где танцы, там, где кино и мороженое.

Даже суровый бронзовый генерал видел целующиеся парочки намного чаще.

Так что амурам приходилось изрядно скучать, понапрасну натягивая тетиву с острыми стрелами.

Но сегодня богам любви повезло.

В ротонду вошла перспективная мишень.

Кудрявые библиотечные шалунишки прицелились в аспирантские мозги, аспирантское сердце, ну и, разумеется, гораздо ниже.

Любовная эскадрилья атаковала яростно и метко, так как голубоглазая мишень была холодновата и рассудительна и слабо верила в спонтанную любовь с первого взгляда, по крайней мере, здесь — в кладези умных мыслей и обветшалых слов.

Так Глория Дюбуа, израненная внезапной страстью, получила шанс — потому что в малом зале кроме нее находился еще один посетитель. Это был русоволосый незнакомец, склонившийся над подшивкой старых пожелтевших газет.

Аспирантка, позабывшая и о Безымянной розе, и о Черной росе, сняла с полки случайный том и заняла место, весьма удобное для разглядывания одинокого читателя.

Глория напрочь забыла кодекс поведения в библиотеке, гласивший, что ни в коем случае нельзя мешать присутствующим.

И даже строгий блеск очков мымры, заведующей выдачей и приемом, не остудил аспирантского пыла.

Впрочем, тот, кто упорно листал старые газеты, не замечал вокруг ничего, исключительно поглощенный какими-то важными для научной карьеры изысканиями.

Как ни старалась расчувствовавшаяся аспирантка получить хотя бы толику внимания от нечаянного избранника, все было понапрасну.

У амуров не хватило стрел на кареглазого симпатягу с чертами лица мужчины, достойного женщины рода Дюбуа и немного похожего на того, кто белозубо улыбался ей с глянцевого постера над кроватью.

Так вот, сердце библиотечного незнакомца билось в прежнем ритме.

И его взгляд скользил по убористому шрифту.

И по крупным заголовкам.

А не по фигуре той, которая могла составить его истинное счастье.

Пока неопытная в делах соблазнения аспирантка мысленно перебирала возможные в данной ситуации варианты, чтобы найти хотя бы самый маленький, хотя бы самый безобидный повод для знакомства, объект, избежавший амурного расстрела, не торопясь закончил листание старых газет и, сдав подшивку, медленно удалился, так ни разу и не оглянувшись.

И тут Глория поняла, что сегодня утром хотели сказать ей розы при гадании.

Правая уверенно констатировала неизбежность влюбленности.

А левая выразила сомнение в том, что кареглазый и русоволосый испытает подобное же чувство.

Потрясенная аспирантка не стала задерживаться в ротонде для поиска сведений о том катастрофическом сезоне, когда Черная роса погубила чуть ли не все розы штата Луизиана.

Глория, щедро пронзенная стрелами любви, испытывала лишь одно чувство: страх, что никогда больше не увидит этого мужчины, достойного женщины рода Дюбуа.