Возвращение к жизни - Кэтрин Куксон

Когда раздался удар, я закрыла глаза ладонями, но все же успела заметить: ноги Алекса взлетели высоко над землей, и послышался всплеск потревоженной воды. Через несколько секунд я открыла глаза и с опаской взглянула на берег: было тихо и пустынно. Может быть, мне пригрезился этот кошмар? Но рядом сидел живой свидетель — испуганная и дрожащая тетя Мэгги.

На зеленой опушке не осталось ни души, за исключением двух призрачных фигур; поддерживая мокрое, облезлое существо, они быстро скрылись во тьме рощи. И если бы я не знала, что эти «призраки» были двумя собутыльниками, помогавшими пьяному крикуну, которого ударил Маквей, я вполне могла бы принять их тени за покачивание деревьев.

— Мой боже! Смотреть на столь безобразные сцены в мои-то годы! — сокрушалась тетя Мэгги. — Какое унижение!

Я ничего не ответила. Добрейшая мисс Фуллер ласково похлопала меня по руке, желая приободрить свою любимицу.

— Не обращай внимания на мерзкие куплеты этого пьяницы, моя дорогая девочка! И это… — она широко развела ладони, — …и это называется «прибежищем тишины». Придется подождать, пока я не увижу нашу «благодетельницу» мисс Клеверли.

— Когда вы ее увидите, можете ей сразу сказать: мы уезжаем.

— Да, конечно, я так и сделаю. Вокруг столько прекрасных мест. В конце сезона люди будут рады сдать нам любой коттедж. На хорошее всегда найдется лучшее. Ну а сейчас, как ты думаешь, сможем мы заснуть после этой свистопляски?

— Надо постараться. Иначе утром будем совершенно разбитыми, а ведь нам, по всей видимости, предстоит еще одна длительная поездка.

— Спокойной ночи, девочка.

— Доброй ночи, тетя Мэгги.

Я проспала до самого утра, ни разу не проснувшись. А разбудил меня не столько аппетитный запах поджаривающегося бекона, сколько появившаяся рядом с кроватью и ласково теребившая меня тетя Мэгги.

— Внизу кто-то ходит, родная, и потом, ты чувствуешь запах?

Я ничего со сна не понимала.

— Я думаю, что это искупительная жертва могущественного владельца поместья, — прошептала озадаченная тетушка.

— Вы считаете, что он готовит завтрак? — тихо ответила я, сделав ударение на слове «он».

— А кто же еще? Ведь мы не привезли с собой бекона. Наверное, не очень удобно высказывать свои претензии человеку в момент, когда он подает вам полную тарелку яичницы с беконом?

Я свесила ноги с кровати, нащупала шлепанцы, набросила халат. Застегнув молнию до самой шеи, я заявила:

— Вы же знаете, я никогда плотно не завтракаю.

Несмотря на всю акробатическую сложность спуска с голгофы, называемой лестницей, я смело шагала лицом вперед, так как не собиралась давать мистеру Маквею повод для насмешки, представ перед ним пикантной частью своего тела.

Сойдя с последней ступеньки и осмотревшись, я увидела стоявшую на плите сковородку и два прекрасно сервированных для завтрака подноса на столике у плиты. С надменно поднятым подбородком и негнущейся спиной я вошла в гостиную и… перестала вообще что-либо понимать, потому что увидела не Дэви Маквея, готового снова бросить мне перчатку, а незнакомую женщину. Ей было уже за шестьдесят; наверное, столько же, сколько и тете Мэгги. Стройная, среднего роста, с пышными рыжеватыми волосами без единой серебряной нити. Однако ее лицо было все изборождено тонкой сетью морщин.

Я чувствовала, что она давно знала о моем присутствии, прежде чем повернуться ко мне и заговорить.

— Как славно! Вы уже проснулись. — В учтивом голосе слышалась фальшь. — Вы можете еще полежать, ведь у вас вчера была такая длинная дорога. Вы уж меня простите за то, что коттедж не был готов к вашему приезду. Досадно очень, но я не получила вашу телеграмму — она терялась среди свадебных поздравлений, а половину из них так и не прочитали. Я совершенно закрутилась, понимаете?

У пожилой дамы был миндалевидный разрез глаз, и, вероятно, когда-то они были красивы, а теперь она широко раскрывала их каждый раз, когда произносила: «Понимаете?»