Тени в масках - Лина Баркли, Б. Дэниелс (2002)

— Расслабьтесь. — Его голос был мягким, бархатистым, как и полагается голосу гипнотизера. — Гипноз — это состояние повышенной внушаемости, его основа — суггестия, а не твердая воля пациента. Даже в таких относительно простых случаях, как зависимость от табака или ожирение, с пациентом, стремящимся избавиться от недуга, проводят несколько сеансов без стопроцентной гарантии. Успешность лечения зависит от того, насколько пациент внушаем, насколько готов подчиниться словам гипнотизера.

Коллинз взглянул на Сэма. Тот понял, что эта тирада явно предназначалась ему.

— Расслабьтесь. Ни о чем не думайте. Настроение спокойное, умиротворенное. Все хорошо.

Сэм помассировал шею. Как здесь жарко! Он попытался прислушаться: что происходит за дверью? Не залаяла ли собака? Не раздается ли подозрительный шум?

— Нэнси, — голос доктора звучал так же мелодично, как тихая музыка, доносившаяся из репродуктора, — вы слышите только мой голос и свое дыхание, мой голос и свое дыхание. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вот так. Я помогу вам все вспомнить. Вы ведь хотите вспомнить все?

Нэнси медленно кивнула.

Сэм пошевелился. Пистолет по-прежнему был у него наготове. Что такое? Не собака ли залаяла?

Коллинз недовольно взглянул на него, требуя тишины.

— Сосредоточьтесь, — продолжал он. — Вы ничего не слышите, только мой голос. Только мой голос, больше ничего. Слушайте только мой голос, слушайте то, что я вам скажу.

Сэм снова переключился на Коллинза и Нэнси. Музыка сливалась с мягким голосом доктора, и казалось, что он поет какую-то песню.

— Вы должны вспомнить все.

Слова звучали громче и громче, вот уже и-самих слов не разобрать, слышен лишь бархатистый рокот, словно где-то рядом вдруг появился водопад. Музыка наполняет комнату, его сердце начинает биться в ритме вальса, нет, блюза, нет…

А впрочем, какая разница.

Вспомнить. Вспомнить все, повторяет он про себя.

Сэм почувствовал, что пистолет выпал из его руки. Но грохота не было слышно. Надо его поднять, подумал он. Это было последнее, о чем он подумал.

Глава 13

Вспомнить… Вспомнить все.

Нэнси вдруг очнулась, хотя доктор Коллинз не сказал ни слова, чтобы разбудить ее. Ее дыхание стало редким, глаза были закрыты… Она сосредоточилась на том, чтобы вспомнить все.

Некоторые воспоминания вернулись, стали на свое место, будто всегда там были.

Но она так и не вспомнила родов, как ни напрягала память. Эта сцена ускользала от нее, о родах она по-прежнему ничего не знает. Вот неудача!

Она уже собралась открыть глаза, когда раздался голос Фила Коллинза:

— Наверняка вы мне не поверите, но я стараюсь для вас.

Кому это он говорит? Она испугалась. Теперь ей не хотелось открывать глаза. Она сидит не на кушетке, а на чем-то холодном и мокром. И воздух вокруг совсем не такой, как в кабинете доктора. Что происходит?

— На этот раз, признаюсь, пришлось здорово попотеть, — продолжал говорить Коллинз. — Но я стараюсь для вашего же блага!

Было слышно, как он ходит по цементному полу. Вот он остановился перед ней. Видно, смотрит, не проснулась ли она.

Ее сердце бешено заколотилось. Наверное, до него тоже доносится ее сердцебиение.

Нэнси замерла. Только бы он не догадался, что она больше не спит.

— Так будет лучше для вас обоих, — повторил Коллинз.

Рядом опустилось что-то тяжелое. Она определила это не по звуку, а по движению холодного влажного воздуха.

Он не должен догадаться, что она очнулась. Дыхание! Надо дышать. Медленно, равномерно. Вдох, выдох. Снова вдох. Выдох! И не моргать.

Она услышала, как он уходит. Осторожно открыв глаза, она огляделась и увидела лежащего Сэма. Его глаза были широко открыты. Он в упор глядел на нее — и не видел! Боже правый!

Она хотела было закричать, но тут увидела, как вздымается его грудь. Вдох, выдох. Снова вдох. Выдох. Он дышит… Он жив!