Голубые Орхидеи - Джулия Фэнтон (1995)

— Милая, — взмолился Пол, — я могу подождать несколько месяцев, но я слишком люблю тебя, чтобы ждать целый год. Детка, в чем дело? Откуда взялся этот страх? Я нужен тебе, Вэл. Я могу помочь тебе пройти через все трудности. Я буду любить и баловать тебя. Я… Я могу оставить на год работу здесь, в больнице, и только ухаживать за тобой, а ординатуру смогу закончить в будущем году.

Она мягко возразила:

— Я не хочу выходить замуж только для того, чтобы кто-то обо мне заботился. Мама здесь, она может…

— У твоей матери есть муж, дорогая. У нее своя жизнь. Я люблю тебя. Я хочу стать тем единственным в твоей жизни, к кому ты сможешь обратиться. Пожалуйста, позволь мне стать этим единственным. Ты нужна мне.

Валентина смотрела на Пола. Она любила его спокойной, нежной любовью. Он был ярким, красивым, честолюбивым и талантливым. Он мог дать ей ребенка. Конечно, ее любовь к нему со временем углубится.

— Ты и есть тот единственный, — сказала она улыбаясь. — Это так, Пол. И я…

— Я хочу тебя, Вэл, и всегда буду хотеть. Ты единственная женщина, которую я намерен видеть рядом до конца жизни.

В футболке с надписью «Кафе Тяжелый Рок» и кокетливой короткой голубой джинсовой юбке Орхидея сидела перед компьютером, быстро печатая письмо хозяину детройтской фабрики по производству порошка миллиардеру Биллу Дейвидсону, которого Морт пытался заинтересовать своим последним проектом — бродвейским мюзиклом под названием «Большие, плохие и прекрасные».

Она схватила трубку после первого же звонка.

— Доброе утро. Офис Морта Рубика.

— Орхидея? Это ты? Ты прямо как настоящий секретарь в приемной. — Это была Пичис, звонившая из Лос-Анджелеса.

— Ну, я нечто вроде этого. Я завариваю потрясающий кофе и подумываю о том, чтобы приобрести велосипед рассыльного. — Орхидея взглянула на дверь Морта и, удостоверившись, что она закрыта, положила на стол ноги в голубых сапожках из змеиной кожи. Проработав три недели с Мортом, она снова стала ощущать себя наполовину человеком.

— Дорогая, я позвонила, чтобы сообщить тебе сногсшибательные новости, — сказала Пичис.

— Надеюсь, они не имеют никакого отношения к Вэл?

— Милая, сначала послушай, прежде чем сердиться. Во-первых, она чувствует себя намного лучше…

— Я знала это! Я знала, что с ней все будет в порядке. Ее путь всегда усеян розами. Я даже не понимаю, почему ты так беспокоилась.

— Есть еще кое-какие новости, Орхидея. Вэл выходит замуж.

— Замуж? Вэл выходит замуж?

— За Пола Дженсена, дорогая. Это так замечательно, что они смогли встретиться столько лет спустя.

— П-Пол?

— Да, дорогая. Я уверена, что говорила тебе. Он один из врачей Вэл. Даже папа Эдгар согласился, что он замечательно обращался с ней. Мы планируем провести небольшую церемонию двенадцатого декабря в отеле «Бел-Эйр», милая. Надеюсь, ты прилетишь? Пожалуйста, постарайся ради нас.

— Я… я не могу… Пожалуйста, не проси меня прилететь.

— Орхидея, неужели ты не можешь отложить…

— Я не приеду! — огрызнулась Орхидея и бросила трубку.

Снова зазвонил телефон.

— Хорошо, хорошо, — пробормотала Орхидея. Она соединила лондонского драматурга с Мортом. Босс взял трубку, а она сидела, нахмурившись, перед монитором своего компьютера. Валентина выходит замуж. За Пола. Она в нерешительности закрыла глаза. Снова открыла их. Она вела себя как последняя сука по отношению к Валентине. Если она теперь расскажет сестре о Поле, поверит ли та ей?

Желтый огонек телефона погас.

— Орхидея, мой цветочек, — окликнул ее Морт, открывая дверь своего кабинета и выходя в приемную. — Я хочу пригласить тебя на ленч.

— Ленч? — Она с удивлением подняла глаза на босса. — Сейчас, я только возьму сумочку, — согласилась она.

Кафе Пьера в отеле «Пьер» битком набито посетителями. Здесь французская кухня. Морт сделал заказ.