Голубые Орхидеи - Джулия Фэнтон (1995)

— Я не желаю слушать! Он — член моей семьи и единственный родной по крови человек. И мне нет дела до того, что мы далеко друг от друга, что столько времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, — ничто не изменилось в наших отношениях и не изменится никогда.

Медельин, Колумбия

В Медельине в Колумбии шестеро мужчин сидели, развалясь на веранде огромного плантаторского дома, наполовину скрытого в буйной листве. Этому секстету принадлежало более сорока процентов мирового производства кокаина.

На столе стояли высокие бокалы золотистого шотландского виски «Гленливит». Во влажном воздухе с портативного плейера приглушенно звучал хит Тины Тернер «Запотевшие окна».

Хуан Арринда выключил плейер.

Мужчины что-то негромко обсуждали. Это были Фернандо Кинтас, Хорхе Кардона, Аугусто Линарес, Хулио «Эль Гордо» Костас, «Толстяк» и Пабло Салир, юрист из Баготы, специализирующийся на делах, связанных с наркотиками.

— Довольно! Послушайте, — заявил Арринда. — Мы должны решить и решить сегодня же, кто нанесет удар.

— Карлос Наварро! — предложил Линерио.

— Черт, нет, — возразил Арринда. — Он слишком заметный. ФБР и ЦРУ вычислят его через две минуты.

— Васкес не такой заметный. Он может организовать мотоциклетную аварию…

— Нет, нет, нет, — нетерпеливо возразил Арринда. — Вещи такого рода все время происходят на автострадах Америки. Люди могут подумать, что это покушение гангстеров. А мы намерены навести ужас. Мы хотим, чтобы эти отвратительные гринго наложили в портки. Я думаю об Аранье.

— Аранья, — все вздохнули. — Аранья — самый дорогостоящий убийца, с которым они когда-либо имели дело, и самый таинственный, работающий через посредника. Оплата производилась на банковский счет. Ходили слухи, будто пользующийся дурной репутацией убийца-«паук» в действительности красивая женщина знатного происхождения. Другие говорили, что Аранья — сорокалетний мужчина, бывший агент французской секретной службы в отставке, нанимавшийся ради денег. Никто в точности не знал.

— Но Аранья опростоволосился в прошлом месяце в Израиле, — возразил Салир. — Объект остался в живых. Только двойной выигрыш для Бегина.

— Не имеет значения — к носу и члену некого hombre, muy tristo [21] все еще присоединены трубочки, и он превратился в «овощ», — заметил Арринда. — Но довольно! Решено. Я сам позвоню Педро, посреднику, и сделаю это сегодня же.

— Казнь будет публичной?

— Настолько публичной, что вся чертова страна узнает! — закричал Арринда, ударив кулаком по столу. — Девочки! Принесите еще виски! На этом заканчиваем. И включите музыку. Немедленно!

Вашингтон

Самолет Нотр-Уэстр прорвался сквозь слой тяжелых серых облаков и приземлился, глухо ударившись колесами о взлетную полосу в аэропорту имени Даллеса. Тормоза скрежетали, пока самолет катился до остановки.

Никто даже не взглянул на Аранью, когда она взяла свой багаж и вышла на стоянку такси, где наняла машину до автобусной станции «Грейхаунд».

Синяя спортивная сумка была в камере хранения, как ей и обещали, и она взвесила ее в руке с чувством удовлетворения.

Позже в библиотеке Конгресса Аранья включила аппарат для чтения микрофильмов и стала прокручивать пленку из «Вашингтон пост». Уже через несколько секунд она нашла то, что искала, — изложение речи Уиллингема перед Комитетом Сената по иностранным связям.

«Выдать бесчестных заправил торговли наркотиками Соединенным Штатам, чтобы мы смогли их судить и посадить на двести лет» — таков был его боевой клич.