Влечения - Юна-Мари Паркер (1999)

— Я и не спорю с этим. Просто считал своим долгом предупредить вас.

— О, не беспокойтесь! Со мной все будет в полном порядке, уверяю вас! Всего хорошего. Буду держать вас в курсе своих поисков, если хотите.

Его бравада выглядела довольно глупой и напускной. Как и эта его подпрыгивающая походка. Стирлинг почти с жалостью провожал его взглядом. Он знал, что не испугал Майка Уилсона. Этот человек видел перед собой заманчивую цель и не собирался отказываться от нее.

— Он непременно поправится, дорогая, — мягко проговорил сэр Эдвард, скользнув взглядом по неподвижному Саймону и подняв глаза на свою бывшую жену. — Он молод, полон сил, а медицина в наше время творит просто чудеса.

Анжела сидела у изголовья сына. Под глазами ее залегли темные круги. Она не спала уже двое суток и едва расслышала сейчас слова Эдварда. Анжела не спускала полного надежды взгляда с лица Саймона, всем сердцем желая поймать на нем хоть проблеск жизни. И все ждала, ждала, ждала… когда же сознание вернется к нему. Присутствие же бывшего мужа ничем не помогало ни ей, ни Саймону. Она уже жалела о том, что попросила его приехать. Да ей самой это и в голову бы не пришло, но так посоветовал врач.

— Я думаю, вам стоит поставить в известность его отца, леди Венлейк, — сказал он, когда Саймона только привезли в больницу.

И Эдвард приехал, привезя с собой атмосферу богатства и роскоши, аромат дорогих сигар и лосьона после бритья от известного производителя парфюмерной продукции с мировым именем. Всем своим видом он олицетворял тот образ жизни, о котором Анжеле доводилось лишь читать, а также чувственность, которую она подмечала в нем даже сейчас, спустя почти тридцать лет после их очередной встречи.

— Саймон встанет на ноги, вот увидишь, — заметил Эдвард, пытаясь взбодрить ее.

Они оба взглянули на сына, чьи глаза были по-прежнему закрыты, а губы будто сердито поджаты, словно и он не одобрял отцовского присутствия. В глазах Анжелы Саймон был единственным мужчиной, который ее ни разу не подвел и не разочаровал, Он был ей своего рода компенсацией за ее пьяницу отца и неверного мужа. Она посвятила Саймону всю себя, воспитала его по своему образу и подобию. Мысль, что она может лишиться его, была ужасна и невыносима… И сейчас, когда она в очередной раз пришла ей в голову, Анжела судорожно сжала кулачки и сглотнула ком в горле. Ее охватил новый приступ паники… Не сразу она почувствовала на своем подрагивающем плече руку Эдварда.

— Возьми себя в руки, старушка, — сочувственно сказал он. — Врачи делают все, что в их силах.

Отчаяние овладело ею, когда она услышала эту стандартную фразу. За последние сорок восемь часов кто только не говорил ей похожих слов! «Его состояние отвечает тому, что мы ожидали на данный момент», «Он находится в хороших руках», «Состояние остается критическим, но стабилизировалось». Неужели это все?.. И вселяют ли эти слова надежду на выздоровление?

В эту минуту в комнату неслышно вошла Дженни. Взгляд ее скользнул по датчикам и мониторам медицинской аппаратуры, которой была заставлена вся палата.

— Ну, как он? — прошептала она.

— Тебя никто не просит шептаться, мы не в церкви! — укоризненно заметила Анжела. — Он должен постоянно слышать нормальную человеческую речь!

Дженни расстроенно вздохнула.

— Ему лучше? — спросила она тихо.

— Состояние примерно такое же, — ответил сэр Эдвард.

Анжела поморщилась, услышав эту очередную банальность. «Никаких изменений», «Организм борется», «Еще рано что-либо утверждать»… Она закрыла глаза. Одно и то же, одно и то же вторые сутки подряд! Она вдруг поймала себя на некрасивой мысли, от которой ей стало страшно: она предпочла бы, чтобы на больничной койке сейчас лежала Дженни, а не Саймон.

— Ты отдохнула, Дженни? — устыдившись своих мыслей, спросила она.

— Да, спасибо… — удивленно ответила та, не ждавшая от матери такого вопроса.