Никто мне не верит - Молли Катс (1996)

— Еще нет. Я скажу ей после выходных.

— Ты подумал о том, что я просила?

Деннис потер глаза:

— Подумал. И ты права. Мы назначим тебя исполнительным продюсером. Вы с Линн будете рассматривать решения друг друга.

— Я чувствую себя отвратительно, делая это. Но в этом нет ничего личного. Все, что я хочу, это спасти наше шоу.

— Я уверен, что Линн поймет это, — сказал Деннис.

Март 26, 1993

Я хочу, чтобы ты умерла, как умираю я.

Теперь все готово.

Никто не может попасть в твою новую квартиру. Но я могу…

Линн открыла дверь квартиры, прошла прямо в спальню и приняла две таблетки перкодана.

Она не ела с… был ли это вчерашний ленч? Она все еще не испытывала чувства голода, но на пустой желудок лекарство могло вызвать тошноту.

Она поджарила в тостере английскую сдобную булочку и съела сколько смогла.

Она разделась и включила душ.

Перед ее глазами стояло мокрое лицо Бернадин. Сама боль.

Вина Линн. Она несет за это ответственность. Бернадин страдает из-за нее.

Незаслуженно и неправильно. Но без возможности это уладить.

Каре тоже пришлось пережить ужасную личную трагедию из-за нее.

Ее бедный брат, который обеспокоен до безумия, и это подрывает его здоровье…

Деннис, личная жизнь и карьера которого поставлены с ног на голову…

Она подумала о Майке, и у нее заныло под ложечкой.

Утром она попыталась забыть омерзительную мысль о настоящей роли Майка в ее жизненном кошмаре, потому что ей надо было работать. Но срок этой сделки, заключенной с самой собой, истек, и на нее снова хлынул поток вопросов.

В конце концов она завернула краны и вытерлась. Она замотала влажные волосы в полотенце и выдавила на щетку зубную пасту.

Склонившись над раковиной, чтобы почистить зубы, она заметила в зеркало, что нитка от полотенца прилипла к губе, и смахнула ее зубной щеткой.

Неожиданно губу начало жечь.

Она потерла ее, не осознавая, что причиной стала капля зубной пасты, попавшая на губу со щетки. В одно мгновение жжение стало невыносимым, губы горели огнем.

У нее в ужасе округлились глаза, когда она увидела, как в углу рта вздулся пузырь, побелел и появился запах обгоревшего мяса.

Она закричала, глядя на свое ужасное лицо в зеркале, кричала и не могла остановиться, и чувствовала, что сама глохнет от этого нечеловеческого визга.

* * *

Это был пункт неотложной помощи в другой больнице, но ощущения были до одури знакомые.

Она смутно помнила стук в дверь ее квартиры и то, как открывала дверь еще одной паре полицейских, которых не видела раньше.

Похоже было, что в городе их было бесчисленное множество.

Но все они ничего не могли сделать, когда она нуждалась в них.

— Что-то было явно введено в тюбик. Осмелюсь предположить, что это был пятновыводитель, — сказал врач. — Похоже, у вас только внешние повреждения. Если бы вы проглотили это, ваш пищевод был бы полностью сожжен.

Он узнал Линн Марчетт и поднял брови, но она даже не пыталась что-либо объяснять.

В этом не было смысла.

Единственное, чего она хотела, — пойти домой, спрятаться в своей постели и забыть обо всем.

Ожог причинял меньшую боль, чем все остальное.

Наибольшую боль причиняли картины, возникающие в воображении, и от них было необходимо избавиться.

Мысленное воплощение того, что могло произойти с ее языком и всем ртом, если бы туда попала паста со всей щетки.

Картины других случаев, которые могли закончиться для нее плохо: енот и нож из кухонного комбайна…

— Вы уверены, что не хотите кому-нибудь позвонить? Семье или другу? — спросила сестра.

Линн покачала головой.

Она знала, что, возвращаясь в квартиру, она оставляет себя совершенно открытой для удара.

Но у нее не было сил принимать меры предосторожности.

* * *