Ча-ча-ча - Джейн Хеллер (1996)

— А вы можете дать на него ответ, сенатор Даунз? Хватит вилять. Признайтесь, что вы все время манипулировали расследованием, что вы подкинули полиции меня, чтобы выиграть время и придумать, как защитить вашу дочь, отправить ее куда-нибудь, где вы, большие шишки, обычно отсиживаетесь, когда попадаете в скользкие ситуации. Признайтесь, что вы запретили полиции арестовывать Бетани, и теперь они не могут и пальцем шевельнуть без вашего на то согласия. Признаетесь, сенатор?

— Это смешно. Дорогая, вы сами не понимаете, что говорите. Наверное, вы переутомились от всего…

— Смешно? Я расскажу вам, что действительно смешно. Смешно то, что вы с первого дня дергали Корзини за ниточки. Потом, когда вы поняли, что Бетани совсем обезумела, то испугались, что она совершит еще одно убийство. Тогда вам в голову пришла блестящая идея — воспользоваться несчастной Бетани. Вы решили проследить за ней, помочь полиции произвести арест и прославиться. Все будут аплодировать вашей самоотверженности, вашей преданности американской правоохранительной системе, вашему желанию совершать только правильные поступки, даже если это приведет к тому, что ваша собственная дочь окажется за решеткой. Вы сказали себе: «Элистер, если ты приведешь полицию к Бетани, то станешь героем. Подумай об этом, дружище. Вся страна заглотнет такую наживку». И вы использовали ее. Вашу собственную дочь. Я уже вижу эту пресс-конференцию. Все будут рыдать в голос.

— Вы — заблуждающаяся молодая женщина, очень похожая на свою мать, — неприязненно произнес Элистер.

— Я рада, что вы бросили ее, — сказала я, возвышаясь над ним. — Бетани думает, что в результате ваших с ней отношений появился ребенок — я.

Он проглотил это, но все-таки отреагировал на мои слова.

— Это вздор, — бесстрастно произнес он. — Очевидно, с Бетани не все в порядке. В том, что она вам сказала, нет ни капли правды.

— Моя мать подтвердила, что вы — не мой отец. Хотя я ни в чем не могу быть уверена. Вы оба всю жизнь делали мне «ча-ча-ча».

— Делали вам что?

— Не обращайте внимания.

Вдруг мне расхотелось обсуждать этот вопрос. Даже если Элистер — мой отец, он никогда не признается в этом. И моя мать тоже не признается. Так какой смысл спрашивать их?

Конечно, существуют тесты, которые подтверждают отцовство. Но разве я хотела на самом деле знать правду? Зачем? Неужели я позволю сделать себе еще раз «ча-ча-ча»?

Я смотрела в окно кухни на то, как сенатор направился через лужайку к полицейской машине, на заднем сидении которой его ждала Бетани. Несколькими минутами позже полицейский по имени патрульный Уайт записал мое заявление.

— Вы хотите, чтобы я сейчас отправилась в участок? — устало спросила я.

— Не-а, — ответил патрульный Уайт. — Корзини сказал, что вы можете приехать, когда вам будет удобно. Завтра. Или послезавтра. Когда хотите.

— Да, когда мне будет удобно? — Так, так. Наконец-то со мной обращались как с полноправным гражданином, а не как с преступником.

Я распрощалась с патрульным Уайтом, прибрала в кухне, поднялась в спальню.

Кулли все еще спал. Тут столько всего произошло, а он дрыхнет!

Я сняла халат и залезла к нему в кровать.

— Кулли, — сказала я. — Хочешь, я расскажу тебе анекдот? — Я откашлялась. Он все еще спал крепким сном.

— Человек приходит к врачу и говорит: «Доктор, каждый раз, когда я чихаю, у меня наступает оргазм. — Господи, — восклицает доктор. — А что вы нюхаете, чтобы чихнуть? — Перец, — отвечает пациент. — Молотый перец».

Я прижалась к Кулли, взяла его руку и сжала.

— Дошло? — прошептала я. — Молотый перец.

Я улыбнулась и закрыла глаза. Через минуту я погрузилась в глубокий и спокойный сон.

Эпилог