Ча-ча-ча - Джейн Хеллер (1996)

Пока мы ели чизбургеры и жареную картошку, я слушала новости Джулии из области работы комиссии по планированию. Например, о том, что было решено не продлевать лицензию Лэйтона на выпуск ликеров или о противоречивой программе уборки мусора. Противоречивой, так как большинство жителей Лэйтона были уверены, что новые голубые мусорные корзины, которые предписывалось выставлять около домов, выглядели столь непритязательно, что портили товарный вид зданий. За кофе я спросила Джулию о том, как обстоят дела с ее таинственным мужчиной.

— Каким таинственным мужчиной? — беспечно спросила она.

— Ой, да ладно тебе. Ты же с кем-то встречаешься. Я знаю, что это так.

— Почему ты так думаешь, Кофф?

— Потому, что ты занята все вечера подряд. Я просто обалдела, когда ты предложила сегодня пообедать.

— Если я и занята, то совсем не обязательно, что в этом замешан мужчина. Жизнь наполнена не только мужиками, Кофф.

— О'кей. Значит, ты не хочешь об этом говорить. Вопрос снят.

Официантка принесла счет, который сразу же схватила Джулия. Я достала из сумочки зеркальце, чтобы проверить, не прилипло ли к губам несколько предательских крошек. Я уже начала наносить губную помаду, когда заметила в зеркале знакомое лицо.

— Миссис Кофф, не так ли?

Это был Кулли Харрингтон, фотограф-виртуоз. Я так растерялась, что даже не смогла вымолвить ни словечка. Какой пассаж!

— Вы не узнаете меня? Я фотографировал ваш дом в прошлом месяце, — напомнил мне Кулли. — Помните, вы еще не впустили меня в парадную дверь?

Ну и мужлан. Его поведение не отличалось от того, которое я запомнила. Ну хорошо же. Я не стану делать ему приятное и говорить хвалебные слова насчет его фотографий. Тем временем, по совершенно необъяснимой причине, в его присутствии мое сердце начало колотиться. Никогда не показывай мужчине, что он тебя заинтересовал, говорила моя мама. Никогда не выставляй свои чувства напоказ. Никогда не давай ему понять, что ты о нем думаешь.

— Фотографировали мой дом? — сказала я, словно была в растерянности и не могла припомнить, встречался ли этот мужчина в моей жизни.

— Ага, я снимал ваш дом, — усмехнулся Кулли. — Особняк Мапл… барф… эээ, барк.

— Верно, так называется мой дом. А ваше имя — Корни, простите, Кулли Харрингтон?

Кулли рассмеялся. Черт побери, у него была такая улыбка! Он был просто героем-любовником с его вьющимися светлыми волосами, тронутыми сединой усами и бородой, налитым телом пловца и этой великолепной улыбкой (если, конечно, вам нравится такой тип).

— Я — Кулли Харрингтон, — представился он Джулии, протягивая ей руку.

— Джулия Аппельбаум. Рада познакомиться, — ответила она, и они пожали руки. — Не хотите присесть к нам?

— Мы собираемся уходить, — быстро возразила я. — Может быть, в другой раз.

— А может быть, и нет. Я подошел, чтобы спросить, получили ли вы те брошюры, которые я опустил в ваш почтовый ящик. Брошюры-то вы помните, не так ли?

— Конечно, я их помню, — фыркнула я. Он хоть когда-нибудь перестанет обращаться со мной, как с придурком?

— Секунду назад вы не могли вспомнить, что я фотографировал ваш дом.

— Брошюры я получила. Благодарю вас.

— И?

— И, что?

— Вам понравилось, как получился дом?

— Хорошие фотографии, — ответила я. Тут на меня напал чих, и я полезла в сумочку за бумажным носовым платком. Наверное, у меня была аллергия на этого парня.