Ча-ча-ча - Джейн Хеллер (1996)

— Рада познакомиться, — сказала я Тодду. У него была веснушчатая кожа и вьющиеся каштановые волосы. Весил он, по крайней мере, фунтов двести пятьдесят[33]. Могу поспорить, что старина Тодд имеет перерыв на ленч, с завистью подумала я.

— Я тжерад пзнкомитца, — процедил сквозь зубы Тодд. Его слова не отдавали дружелюбием. Ну, конечно, кому нужны новые друзья? Вообще-то мне, но этот вопрос сейчас не обсуждался.

Я отнесла корзину с приспособлениями для уборки в спальню хозяйки и поставила ее на пол. Потом я подошла к гигантских размеров кровати Мелани и начала стаскивать простыни розовато-лилового с серым цвета. Я уже почти стянула нижнюю простыню, когда заметила на ней несколько желтоватых пятен. После минутного размышления до меня дошло, что у Мелани был любовник. Прошло уже столько времени с тех пор, когда я последний раз была с мужчиной, не говоря уже о сексе, что почти забыла, как выглядят простыни, испачканные спермой. Неужели Мелани занималась этим с Тоддом? Она была такой субтильной, а он таким огромным, что я ни за что на свете не могла представить, как они делают Это. Но никогда нельзя понять, что привлекает людей друг в друге. Она сама сказала, что он много времени проводит в этом доме.

Закончив застилать постель, я не могла удержаться от смеха. Неужели все горничные этим занимаются? Исследуют чужое постельное белье и размышляют о половой жизни своих хозяев? Интересно, а Мария тоже это делала, когда работала у нас с Сэнди? Если даже и так, то она, должно быть, была разочарована. Мы с Сэнди тратили так много сил на приобретение предметов роскоши, одежды и машин, что нам не приходило в голову заниматься таким бесполезным делом, как секс.

Я свернула простыни и спустила их на подъемнике. Потом взяла корзинку с приспособлениями для уборки и начала убирать комнату. Каждые несколько минут в дверь просовывалась платиновая голова Мелани. «Не полируйте стол воском». «Не чистите раковину этим абразивным средством». «Не оставляйте полос на зеркале». От ее присутствия я превратилась в издерганную развалину. Если она не перестанет отрывать меня от работы каждые пять минут, мне ни за что не управиться к половине пятого.

Как выяснилось впоследствии, я закончила уборку только в половине восьмого вечера. Мелани отказалась оплачивать мне три сверхурочных часа.

— Вам платят за выполнение работы, а не за то, сколько времени у вас это занимает. Если вы хотите пораньше уходить отсюда, работайте быстрее, — сказала она.

Я уснула в ту же минуту, как только добралась до дома. Без обеда, без телевизора, без того, чтобы перезвонить маме, которая звонила мне три раза. Первое послание на автоответчике звучало так: «Привет, Элисон. Это твоя мама. Сейчас половина первого. Ты не звонила мне уже неделю». Второе гласило: «Привет, Элисон. Это твоя мама. Сейчас половина третьего, а мои друзья в клубе говорят, что их дочери звонят им каждый день». И, наконец, третье: «Привет, Элисон. Это твоя мама. Сейчас половина четвертого, и отсутствие внимания с твоей стороны заставляет меня сердиться». Итак, моя мама рассердилась. Какие еще новости? Не помню, чтобы я когда-либо так уставала. И душевно, и физически. Но прежде, чем провалиться в небытие, я еще раз взглянула на хрустящие зеленые банкноты, лежавшие на ночном столике. Их было на сумму двести долларов. Приятных сновидений, пожелала я сама себе и выключила свет.

Глава 7