Кандидат в президенты - Елена Тверцова

Параллельно с этим усилилась цензура в средствах массовой информации — газеты и журналы перестали печатать разоблачительную информацию о членах правительства, а с телевидения сняли многие передачи на политическую тему. Посты государственных чиновников понемногу начали занимать офицеры, уходящие в отставку со штабных должностей.

Обязательный армейский призыв увеличен с года до двух, как и было ранее, численность армии увеличена.

Было и еще кое-что, что изумило до крайности всех, кроме меня. Со всех телеэкранов и рекламных плакатов граждан вдруг начали призывать переселяться… в Сибирь и на Дальний Восток. По телевизору транслировали рекламу Тюмени, Магадана, острова Сахалин, Норильска и многих других городов, где, по мнению государственных чиновников, должен прожить и «принести пользу Родине» хотя бы несколько лет своей жизни каждый уважающий себя человек.

На очередном заседании Госдумы был принят бюджет на следующий 2017 год, где значилось, что в некоторых регионах Сибири открываются «стройки века» — будут возводить новую атомную электростанцию, а также еще несколько стратегических объектов, на которые требовалась рабочая сила.

— В стране кризис! — Вещал с экранов телевизоров новоиспеченные политики. — С помощью разработанной нами государственной программы мы готовы обеспечить рабочие места и возможность проживания для всех, кто примет участие в новых проектах.

Деваться многим людям было некуда. С работой действительно стало плохо окончательно и бесповоротно — вплоть до выживания. Очень многие компании закрылись — и не просто по причине того, что не было средств на развитие. Но также по причине того, что из-за введенной цензуры многие производимые услуги и товары оказались попросту запрещены. Закрылись многие политические издания. Модные глянцевые журналы тоже дышали на ладан — их объявили «бездуховными», и сюда пытались всячески внедрять худсовет, состоящий из чиновниц всех мастей. А нет ничего хуже для живого издания, чем бюрократ, который рассматривает под лупой каждую запятую и решает — быть ей или не быть.

То же самое произошло и с медицинскими центрами. Запрещена пластическая хирургия. «Как так? — решили чиновники. Ведь каждый может прийти, сделать себе какой угодно нос, а потом его «родная мама не узнает». Как такого человека, спрашивается, будет искать милиция, если он совершит правонарушение?» Теперь для того, чтобы произвести пластическую операцию, нужно было собрать огромное количество справок, гласящих, что операция требуется по медицинским показаниям — например, человек получил многочисленные ожоги или ранения. Женщинам, которые еще недавно желали улучшить черты своего лица или увеличить грудь, дорога в медицинские центры была отныне закрыта — живи такой, какой тебя мама родила.

Пострадали рекламщики. Теперь на их идеи тоже налагалась жесточайшая цензура — и скажите спасибо, что рекламу в принципе не запретили. Каждый рекламный слоган и ролик нужно было согласовывать со множеством инстанций, где подробнейшим образом проверялось соответствие содержания ролика качеству рекламируемого товара. А если сказать еще банальнее — на всех этапах с бедного рекламиста собирали немалое количество денег. Потому что за эти согласования нужно было платить. Всё исключительно из благих намерений, разумеется.

В довесок ко всему Дерябенко, видимо, решил, что все беды в нашей стране исключительно от желания людей радоваться жизни и веселиться. Поэтому веселиться тоже было строжайше запрещено — количество клубов и других увеселительных заведений сократилось вдвое. Все, кто желал заняться развлекательной деятельностью, проходили мучительную процедуру лицензирования, куда входил подробный бизнес-план, а также «культурный ассортимент», который заведение собиралось предложить публике. Процедура лицензирования могла растягиваться на многие месяцы. И тоже отнимала немало денег.