Кандидат в президенты - Елена Тверцова

Мы с Петей уселись перед креслом, а меня занимал один-единственный вопрос. Вопрос этот заключался в следующем. Почему Игнатьев, которого я могла запросто сдать властям, так доверился нам и сидит спокойно с нами разговаривает. Ведь он же не знает, кто мы такие и что можем предпринять.

— Я знаю, о чем вы хотели бы в первую очередь узнать, — начал Игнатьев. — Почему я с вами так запросто тут переговариваюсь, хотя я ничего о вас не знаю, и вы можете запросто выдать меня властям.

— В общем, да, — ответила я. — Это логично.

— Никакой особой логики в моем выборе не было, — улыбнулся Игнатьев. — Если вы думаете, что я сейчас начну вам рассказывать о том, что вы наверняка обладатели каких-то уникальных достоинств, вам на роду написана какая-то особая миссия и так далее в том же духе, то вы сильно ошибаетесь.

Выбор мой, по большей части, случаен. Мы с Петей всегда находились в хороших отношениях, и о нем я могу сказать следующее — он порядочный человек. У Ларисы оказалось средство связи, позволяющее общаться без посторонних ушей — и это был второй фактор, который говорил в пользу того, чтобы я с вами связался. И, наконец, даже если предположить, что вы окажетесь подставными лицами, и меня арестуют, то я подстраховался. Чертежи и схемы гипнометра содержатся в нескольких сейфах, ключи от которых и инструкции по применению находятся у нескольких разных людей, которым я абсолютно доверяю. В случае моей гибели чертежи прибора будут попросту переданы спецслужбам нескольких государств. Новым правителям России придется несладко.

— Вы, однако, не патриот, — заметила я. — Готовы запросто сдать родную страну со всеми потрохами.

— Не страну, заметьте, — веско возразил Игнатьев. — Не страну, а тех людей, которые без особых на то оснований захватили власть и в данный момент времени насаждают свои порядки.

— То есть в случае подставы вы были готовы пожертвовать собой? — Вдруг дошло до меня то, что поведал нам Игнатьев.

— Громко сказано, но получается так, — серьезно ответил Виталий и посмотрел на меня своими бездонными голубыми глазами. — Я боюсь, что, будучи ученым, я в некотором роде несу ответственность за то, что сам же и создал.

Мы немного помолчали.

— Итак, — начала я. — Вы сказали, что необходимо изготовить новый гипнометр.

— Да, совершенно верно, — взглянул на меня голубоглазый Виталик. — План у меня, конечно, уж больно буйный, но, по-моему, другого выхода просто нет. Нужно вернуть все на круги своя, а политическому устройству России — статус-кво.

— Каким образом? — Сдержанно поинтересовалась я.

— Я изготовлю новый прибор, как я уже говорил, — снова озвучил свою мысль Игнатьев. — Вы заберете гипнометр с собой и найдете способ установить его на одном из телеканалов. Потом выйдете в эфир и расскажете мировой общественности обо всем, что творится на просторах нашей родины.

— Вы думаете, это так просто сделать? — Осадила я его.

— Я не думаю, что это просто сделать, — Виталий приблизил ко мне лицо и отчеканил каждое слово. — Я не думаю, что это просто сделать. — Повторил он. — Я говорю, что это надо сделать. Это единственный выход. Иначе половина страны через несколько лет будет жить исключительно в сибирских регионах. А по Москве будут гулять американские граждане, понукая коренных жителей, словно собак.

— Вы не понимаете, — тихо пояснила я свою мысль. — Это совсем не игра. Нас могут попросту убить. Меня уже пытались.

— Я знаю, — добавил Игнатьев. — Меня бы тоже убили, если бы я вовремя не скрылся. Сколько времени вам отвели на поездку? — Уточнил он.

— Четыре недели, — сказала я.

— Вполне достаточно времени, — кивнул Игнатьев. — Я уже начал собирать новое устройство, но мне понадобится еще время. Во-первых, закончить сборку, во-вторых — протестировать. На тесты уходит львиная доля времени.

— А мы чем будем заниматься? — Поинтересовалась я.