У любви законов нет - Оливия Дарнелл (2005)

— Будет готово с минуты на минуту, — заверила его молодая женщина и все-таки убежала.

Оливер несколько секунд смотрел ей вслед, потом вздохнул и принялся за еду. Это его первый официальный день на работе, надо быть готовым с достоинством встретить тяготы дня.

На этот раз, когда телефон зазвонил, Зоэ была наготове и в полном одиночестве. Если не считать владельца «Двух канареек», который тщательно вытирал стойку. Она тут же схватила трубку.

— Алло?

Ей ответил тот же приглушенный мужской голос.

— Как поживают двести тысяч франков?

— Пока никак. И послушайте, чем вы можете доказать, что мои драгоценности у вас?

— Доказать? Ладно, могу и доказать. Вот прямо сейчас я открываю коробку и достаю старый-престарый браслет. Довольно уродливый, я бы сказал, странно, что он стоит таких деньжищ. Он состоит из отдельных звеньев, изображающих незабудки и бабочек, выполненных из синей и белой эмали. Замочек не золотой, видно, сделан позже из какого-то светлого металла… Ну как, знакома такая штучка?

В трубке послышался шум, будто кто-то перебирал металлические предметы.

— Тут еще есть колье, вот оно недурное. В нем четыре… нет, пять рубинов и бриллиантики. Их больше, поэтому мне лень считать. На нем инициалы Е и К, переплетенные между собой. Так, колечко с печатью… А еще тут валяется старый альбом. В нем ворох никому не нужных фотографий, какие-то сухие листья и прочая ерунда. Вот я его открываю, и что у нас на первой странице? Так, портрет какого-то старика в орденах…

— Довольно, я вам верю, — перебила его Зоэ.

Она не могла этого больше выносить. Будто кто-то копался грязными руками в тайниках ее души. Если что-нибудь случится с этими вещами, особенно с альбомом, она может просто умереть от сердечного приступа.

— Я верю, что вещи находятся у вас. Но поймите, я ведь не миллионерша. Я даже не представляю, откуда за короткий срок можно достать столько денег…

— Точно не представляете? — хмыкнул противный голос. — А вы подумайте получше.

Она подумала — и ее осенило, будто молния сверкнула. Наследство Элен! Бабушка завещала ей половину состояния — двести тысяч франков. Другая половина досталась Зоэ и пошла на покупку дома и обзаведение хозяйством. А деньги Элен лежали в одном надежном банке. В завещании говорилось, что Зоэ Корф является опекуном младшей сестры и единственная имеет право распоряжаться этими средствами до достижения Элен двадцатипятилетия. Хорошо зная внучек, бабушка сделала так, чтобы легкомысленная девушка не смогла истратить свою часть наследства на развлечения до того, как повзрослеет.

Как ей раньше не пришло в голову?

— Элен! — прошипела она в трубку, чувствуя, как место страха занимает ярость. Как она, Зоэ, позволила себя одурачить? — Моя сестра Элен с вами заодно?

Человек на том конце провода слегка растерялся от такого напора.

— Какая еще Элен?

— Передайте ей, — зло бросила Зоэ, — что она выбрала худший способ из возможных, чтобы получить свои деньги. Это настоящее свинство, которого я, возможно, ей никогда не прощу! Если она хочет мне что-нибудь сказать, пусть позвонит домой сегодня же вечером. Или я…

— Или что? Позовете ищеек? Ну, тогда распрощайтесь со своими…

Зоэ так разозлилась, что не дослушала наглой тирады.

— Скажите ей, — настаивала она, — пусть позвонит вечером. Нам, похоже, есть о чем поговорить. И обсуждать проблемы ее наследства я буду только с ней. Вы поняли?

Но на другом конце провода уже повесили трубку.

Дрожа от гнева и беспомощности, Зоэ поспешила домой. Она так волновалась, что с трудом попала ключом в замочную скважину. Как могла сестра так обойтись с ней? Элен двадцать лет, а разума и ответственности у нее меньше, чем у подростка! Она никогда не думает о чувствах других людей!