У любви законов нет - Оливия Дарнелл (2005)

— Именно. Я хотел рассказать тебе, что сегодня с утра со мной приключилось нечто интересное. А именно — ко мне в кабинет явилась делегация, состоящая из мэра Ранкона, Дельбреля, Гарро и Рикьера. Они сообщили мне, что я — лучший начальник полиции, который когда-либо был у них в городе и они хотели бы видеть меня постоянно занимающим эту должность. Гарро и Рикьер раньше сами претендовали на этот пост, поэтому их согласие для меня было особенно важно. Огюст Гарро даже сказал, что хотя я и наполовину англичанин, он готов смириться с моим руководством, потому что я первый начальник, который не только командует, но и действует.

— Это значит, что… что ты можешь остаться в Пюилоране навсегда и никуда не уезжать?

Оливер медленно кивнул. Его серые глаза казались теперь голубыми. И никогда еще Зоэ не видела, чтобы он так глядел на нее: не с вожделением или с обидой… а с тревогой и надеждой.

Заходящее солнце окрашивало ее волосы розоватым светом. Она, казалось, понимала, к чему клонит Оливер… Но это было бы слишком хорошо, так что она не позволяла себе поверить. Пока…

— И что же ты решил?

— Я сказал им, что подумаю и дам ответ в течение недели. Потому что мое решение зависит от некоторых факторов.

— Каких? — прошептала Зоэ едва слышно.

Ей было страшно, что все это окончится очередным разочарованием, сном, которому не дано сбыться. Разве мало ее иллюзий развеялось за последнее время?

— Согласится ли некая синеглазая блондинка, хранительница музея и официантка по совместительству, стать моей женой, обзавестись собственным домом и родить мне нескольких детей. Меньше чем на двоих я не согласен. Мальчика и девочку.

Зоэ почувствовала, как по щекам ее текут непрошеные слезы. Она ничего не могла поделать, только смаргивала их, так что соленые капли падали на асфальт шоссе. Она даже ответить не сумела — только кивнула. Могла ли она поступить иначе?

Оливер обнял ее как ребенка, ласково гладя по голове.

— Ну, что же ты, милая… Что у тебя за привычка плакать, когда все хорошо? Смотри, даже альбом отыскали. Я тоже многое успел передумать за эти дни — и понял, что не хочу никуда уезжать. Все равно на земле не найдется места лучше, чем этот город. Наш город. Я любил менять одно жилье на другое, потому что никогда не знал, что такое настоящий дом… А теперь начинаю догадываться. Дом — это место, где ты нужен и где тебя ждут. Скорее всего Бог существует, раз он сумел так изменить меня всего-то за неделю. И еще я, кажется, начал догадываться, что такое любовь.

— И что же это? — спросила Зоэ, поднимая лицо и улыбаясь сквозь слезы.

— То, что я чувствую к тебе, — прошептал Оливер, приближая губы к ее рту, немедленно приоткрывшемуся навстречу. — Ты, кстати, знаешь, что я никогда не позволю моей жене работать официанткой? Ты останешься хранительницей музея, так уж и быть, но вот ради денег работать тебе не придется. Это буду делать я.

— Все мужчины одинаково самоуверенны, — слегка соприкасаясь с ним губами, ответила Зоэ. — Неужели тебе не хватает подчиненных на работе, чтобы ими командовать?

Но в голосе ее не слышалось протеста. Она обняла любимого за шею, так что черный альбом упал к их ногам и там остался лежать до поры до времени, совершенно забытый хозяйкой.

Рука Оливера, поглаживающая молодую женщину по голове, опустилась ниже. И вскоре уже его ласки перестали напоминать отцовские. Совсем перестали. И Зоэ на этот раз не имела ничего против…