Банкирша - Александра Матвеева

Происходящее показалось настолько нереальным, что первым моим чувством была растерянность. Потом я испугалась, что в кухню может войти Юра. А потом не осталось никаких чувств" только чувство неудобства позы.

Все закончилось так же неожиданно. Я почувствовала, что свободна, и с трудом поднялась на ноги.

Происшествие оглушило меня. Я не могла поверить, что подобное произошло со мной, не узнавала мужчину, которого, как мне казалось, знала до донышка, была обижена, раздосадована, напугана.

Прошло довольно много времени, пока мне удалось заставить себя взглянуть на господина Скоробогатова.

Он уже привел в порядок свой костюм и стоял у окна, отвернувшись от меня и ссутулив широкие плечи.

Я встала у него за спиной. Он обидел меня, но в тот момент я не хотела думать, почему он так поступил.

Меня занимали другие проблемы.

Почувствовав меня рядом, он медленно, словно с трудом, обернулся и посмотрел несчастными, больными, трезвыми глазами.

— С чего началось, тем и закончилось, верно? Ты ведь всегда считала меня способным на насилие. Нисколько не удивилась. Даже не сердишься.

— Я удивилась и сержусь. Мы еще поговорим об этом. Но не сейчас. Ты дашь мне денег?

В синих глазах появился нехороший блеск.

— Тебе настолько нужны деньги? Зачем?

Как-то сразу я поняла, что не хочу ничего ему говорить. Я смотрела в его лицо — такое знакомое, такое неизменно притягательное, и впервые мой муж был мне неприятен. В первую очередь потому, что я хотела искать у этого человека помощи и сочувствия.

Прищуренные чужие глаза не отрываясь смотрели на меня, ожидая ответа.

Было ясно, что я не хочу его денег. И не возьму их у него.

Я повернулась и, чувствуя навалившуюся усталость и пустоту, побрела прочь.

— Что, деньги больше не нужны? — насмешливо прозвучало сзади. Он шел за мной следом. — А может, они тебе и не были нужны?

Господи! Помоги мне, дай силу выстоять, пережить эту ночь.

У двери спальни Скоробогатов дернул меня за плечо, повернул к себе лицом. Он был в ярости.

— Так зачем ты звала меня?

Мне надо было срочно лечь. Голова кружилась, тело мгновенно покрылось холодным потом. Слабой, непослушной рукой я попыталась оттолкнуть мужа, но кружение перед глазами сделалось нестерпимым, потом все потемнело, я почувствовала, что сползаю по чужому телу…

Обморок был коротким. Я очнулась на руках Скоробогатова. Он положил меня на постель и сел рядом, глядя на меня встревоженно и совсем не зло.

— Тебе лучше?

Я кивнула, почувствовав боль в затылке от движения.

— Все уже прошло. Только слабость.

— Хочешь, я вызову врача?

— Не стоит. Мне надо просто поспать.

— Когда тебе нужны деньги?

— Мне не следовало просить их у тебя. Тем более звонить ночью.

— Зачем они тебе?

— Не важно.

Я чувствовала себя усталой, и ничего, кроме этой усталости, сейчас не существовало.

— Лена, я дам любые деньги. Но имею я право знать зачем?

— Имел. Еще час назад.

— Понятно. Теперь у тебя есть повод наказывать меня. Настоящий. Не в виде придуманного из-за евроремонта.

В его голосе снова звучала едкая насмешка. Что делается в его голове и сердце? Что вообще с ним происходит? Из-за чего его так корежит?

И вот, когда не осталось сил на эмоции, я смогла спокойно и трезво оценить свою жизненную ситуацию.

Он смотрел непримиримыми льдистыми глазами.

Мой муж. Мой мужчина. Человек, которого я люблю.

Что бы он сделал там, на кухне, если бы я не подчинилась ему? Взял бы меня силой? Отпустил бы? Я не узнаю этого. Да это и ни к чему. Потому что я знаю другое. Я никогда не откажу ему в близости. Не хочу.

Не могу.

Я не могу отказаться от него. И похоже, он не может отказаться от меня. Тогда что же мы делаем друг с другом? С нашей жизнью?

Когда-то я оттолкнула дочь. Нет, не оттолкнула.