Террористка Иванова - Эдуард Володарский (2009)

— Во что ты играешься, не пойму… — Пилюгин погасил окурок и тут же прикурил новую сигарету. — Ты реально лет на шесть загремишь. Послушала бы соседок по камере — каково это на зоне сидеть. Про лесбиянок не слыхала? Нет? Ну, еще услышишь — времени хватит, а потом на своей шкуре испытаешь… и другие разные прелести…

— А ты меня от этих прелестей освободить можешь? — вдруг спросила Полина.

— Освободить не могу, но меньший срок получить можно, понимаешь? И не строгого режима, а общего.

— Да пошел ты… — вздохнула Полина и вновь отвернулась.

— Ну, все, с меня хватит, вали отсюда! — Пилюгин нажал кнопку под столом и приказал конвоиру: — Уведите подследственную.

Полина встала и вышла из комнаты, а Пилюгин все еще сидел за столом, курил и смотрел на чистые листы бумаги…

Нина кормила малыша из бутылочки, а Галка стояла почти вплотную и, приоткрыв рот, смотрела, как ее маленький братик сосет соску, как его круглые щечки и нос-пуговка при этом забавно двигаются, а большущие глазенки сосредоточенно смотрят перед собой.

— Ну, что ты здесь торчишь? — тихо спросила Нина. — Ты уроки хоть сделала?

— Успею. Мне кажется, он плохо ест.

— Он нормально ест. Уйди, не мешай, Галя…

— Не уйду, — упрямилась Галка. — Вы скоро уедете, а мне с ним возиться.

— Да я бы давно уехала, если б не знала, что его сразу в гроб загонишь, — усмехнулась Нина. — Думаешь, у меня дома дел мало?

— Смотрите, у него молочко обратно течет! — с тревогой перебила ее Галка. — Его тошнит, что ли?

— Ничего не тошнит — просто наелся, — Нина отложила бутылочку, стала салфеткой утирать ротик Мишке. — Да уйди ты, ради бога, Галка! Ну, что стоишь над душой?

Галка выпрямилась и вышла из комнаты, со злостью хлопнув дверью. Малыш захныкал.

Глава 6

Иван Витальевич прихлебывал чай и наблюдал, как внук ест, управляясь одной рукой. Витька сосредоточенно уплетал жареную картошку с колбасой, глаз от тарелки не поднимал. Кожаный колпачок, закрывавший искалеченную руку, был уже совсем грязным.

— Колпачок на руку мать сшила или купили?

— Соседка сшила, тетя Вероника, — ответил Витька. — Она напротив живет.

— Н-да-а… — вздохнул Иван Витальевич и забарабанил пальцами по столу. — Ну, и как мы с тобой, брат, жить будем?

— Не знаю… — Витька доел картошку и подвинул к себе чашку с остывшим чаем.

— Ты ведь даже и посуду помыть не сможешь… — размышлял вслух Иван Витальевич. — Шнурки-то на ботинках завязывать тоже не умеешь?

— Умею, — прихлебывая чай, ответил Витька. — И пуговицы на рубашке одной рукой застегивать могу.

— Это хорошо… — Иван Витальевич думал о своем, и Витька догадывался, о чем именно.

— Ты не беспокойся, деда, — сказал Витька. — Живи себе в деревне, а я тут буду…

— Чтобы ты квартиру спалил или взрыв газа устроил? Да я потом до смерти не расплачусь! — едва сдерживая раздражение, ответил Иван Витальевич. — Кто тебе еду будет готовить? Кто смотреть за тобой будет? Одежду стирать? Ты же… однорукий! Ты — инвалид!

— Мама говорила, мне пенсию будут платить по инвалидности, — сказал Витька.

— Какая пенсия, Витя, курам на смех! Наломала дров твоя мама, а мне теперь расхлебывать! Мне теперь из-за тебя свою жизнь ломать придется. А ведь мне жить в городе нельзя — врачи запретили. Только в деревне! У меня сердце, давление… я в городе задыхаюсь, понимаешь?

— Ну и живи в деревне, что я тебе, запрещаю?

— Я вижу, с тобой бессмысленно разговаривать, — махнул рукой Иван Витальевич и вдруг спросил: — Слушай, Витя, а ты в детском доме пожить не хочешь? Там большой коллектив, тебе интересно будет…

— Не хочу, — решительно ответил Витька.

— Почему?

— Там плохо. Я по телевизору передачи смотрел про детские дома… там плохо…