Грехопадение - Кристина Золендз (2012)

Он сел на мою кровать и опустил голову на руки. В тусклом свете он выглядел как отвергнутый маленький мальчик.

Снова закутавшись в простыню, я открыла дверь, пошла к комнате Леа и постучалась. Она сонно вышла в коридор, и я потянула её к своей двери, чтобы показать Шейна. Она растерянно взглянула на меня и вытолкала обратно в коридор.

— Что, черт возьми, он делает? В твоей комнате воняет винным магазином! — прошептала она.

— Должно быть, он поднялся по пожарной лестнице. Он постучал в моё окно после того, как я бросила трубку. — Я пожала плечами. — Он порядком распускал руки. Я чувствую себя помятой.

— Он что-нибудь сделал с тобой, да?

Я покачала головой.

— Нет, но, Боже, Леа, то, как он прикасался ко мне... я так дико хотела его. Это было чертовски эротично, и я не могу поверить, что говорю это вслух.

Она снова растерянно посмотрела на меня.

— Так почему же ты в коридоре со мной?

— Леа, это Шейн. Он наверняка был с женщинами больше, чем я смогу перечесть. Единственное отличие, когда он будет со мной, — он знает моё имя. Посмотри, он насквозь промок от снега. Можно я возьму одну из рубашек Коннера, брюки и прочее. О, и можно я возьму твои штаны и футболку? Я не устроила стирку.

Снова скрываясь в своей комнате, она вышла менее чем через две минуты с кучей одежды для меня. Я сразу же оделась в коридоре, не имея желания делать это перед ним. Если он снова посмотрит на меня этими голодными глазами, моё тело не сможет отказать ему. Грёбаные гормоны.

Шейн все ещё был на моей кровати, но хотя бы посмотрел на меня, когда я вернулась.

— Ты разбудила Коннера? О, Боже. Грейс, ты вызвала копов?

Я хихикнула над его нелепостью.

— Шейн, иногда ты бываешь таким придурком. — Я села на колени перед ним и стащила его мокрую рубашку через голову. Она прилипла к нему, и помощь ему стала до смешного проблематичной. — У меня есть сухие носки, боксёры и штаны для тебя, но ты должен одеться сам.

Оставив его одеваться, я пошла на кухню и взяла пару бутылок воды, затем к шкафу за ещё одной подушкой и одеялом для дивана.

Он вошёл в гостиную, когда я стелила ему постель на диване. Его лицо осунулось и выглядело сокрушённым.

— Что? — спросила я раздражённо. — Ты ни за что не пойдёшь домой пьяный и без куртки.

Он провёл рукой по великолепно взъерошенным волосам.

— Я, правда, испортил всю эту чушь с нашей дружбой, да? Ты стоишь и смотришь на меня, как на Такера.

Я остановилась и посмотрела на него. Как ни странно, я не чувствовала того же после того, как Шейн прикасался ко мне. С Шейном мне хотелось большего, я должна была отговаривать саму себя, чтобы не сказать «да». С Такером я знала, что больше никогда не захочу повторных прикосновений. С Шейном я держалась только за эти древние голубые глаза, которые искала. Они и ещё тот факт, что Шейн был бабником. Я засмеялась своим мыслям.

— Ты смеёшься надо мной? — спросил он.

— Шейн, ты не можешь разрушить дружбу, если притворялся моим другом только для того, чтобы залезть мне в трусы.

Его лицо потемнело. Он рванулся ко мне и взял за запястье. Его прикосновение не соответствовало выражению лица. Оно было мягким и умоляющим. Он отвёл меня назад к спальне. Когда мы дошли до двери, он остановился, поднёс моё запястье к губам и легко поцеловал его. Озноб побежал по спине, его дыхание было горячим на моей коже. Он оторвал губы от моей кожи, и, клянусь, я почувствовала боль разлуки. Он все ещё держал меня за руку, ласкал чувствительную кожу моего запястья, глядя на него. У меня перехватило дыхание.

— У тебя есть татуировка?

Я ничего не сказала. Но наблюдала, как выражение его лица снова изменилось, в этот раз к пьяному замешательству. Он был слишком пьяным, чтобы заметить что-то, кроме тату. Надеюсь.

Его большой палец слегка охватил моё запястье и замер. Его глаза заглядывали в мои, то фокусируясь, то снова блуждая.