Бабочка на огонь - Елена Аверьянова (2005)

Руки ее немного дрожали, когда она, сняв с них хэбэшные перчатки, чтоб в резиновых не потели, положила их на руль белой «девятки», припаркованной за углом дома. О бомже, которого она час назад попугала пистолетом из приоткрытого окна автомобиля, Злата и не вспомнила.

Целый день она отлеживалась, спала прямо в машине. Ближе к вечеру стала звонить Катюше, никак не могла дозвониться. Тогда Злата подъехала к дому Катюши Масловой, по мобильнику позвонила ей еще раз, застала ту наконец и велела немедленно отправиться за дискетой по адресу Кассандры Юльевны, которая якобы, как и Мирра, уже ждала, дождаться не могла, Катюшу. Сама же Злата спокойно сидела в «девятке» с тонированными стеклами — такие темные захотел статист Коля, когда выбирал себе в подарок от Златы машину, — следила за выбежавшей из своего дома Катюшей из укрытия. Катюшу ей было жалко, как и Мирру, как и Кассандру. Она оказалась такой же слабой, беззащитной и глупой — классической жертвой для умного и сильного человека. Умный и сильный человек Злата, жалея других, не заметила, что и сама промахнулась, несколько опростоволосилась — не придала значения въехавшей вслед за ее «девяткой» во двор «девятке» цвета вишни, владелицей которой значилась Ирка Сидоркина.

Злата не торопилась — пока еще Катюша добежит до квартиры Кассандры Юльевны, пока откроет незапертую дверь, пока ужаснется, поймет, что к чему, пока прибежит домой обратно. Злата зайдет вслед за ней и убьет Катюшу и подбросит ей в квартиру шарфик Мирры, а в остывшую руку вложит пистолет — будто Маслова убила Мирру и Кассандру, а нервы-то не выдержали, и она сама застрелилась.

Злата закрыла глаза, откинула сиденье. Славик с Иркой Сидоркиной вышли из вишневой «девятки» и «своими» ключами открыли квартиру Катюши — собрались ее вешать.

«Третий лишний», — так говорят люди, имея в виду любовный треугольник.

«Когда два больших государства воюют, у третьего, маленького, есть шанс на спасение, — и это верно».

Катюша Маслова на своей шкуре, на своей голове, по которой ее Злата ударила, ощутила правдивость обеих поговорок. Когда она, трясясь от страха, с мыслью о побеге из города, прибежала домой, чтоб собраться и канать из Любимска, Злата пошла за ней, приготовив к убийству в кармане «ТТ». Откуда же ей было знать, что в квартире уже есть двое убийц-подельников и у них для Катюши веревочка приготовлена? Только Маслова открыла дверь, вошла, как Злата, крадущаяся за ней по лестнице, немедленно влезла туда же.

«Кончить, и точка, — думала Злата, когда кралась по лестнице. — Скорее бы минул этот удачный для меня день», — пожелала себе режиссер и, быстро войдя в открытую квартиру за не успевшей оглянуться Катюшей, стукнула ее рукояткой пистолета по светлым волосам.

На волосах появилась кровь. Катюша упала. Злата потащила ее тело по коридору в комнату, чтобы там положить «труп» правдоподобно для милиции, которая констатирует самоубийство Катюши из пистолета в сердце. На пороге комнаты Злата остановилась. Ее прошиб пот — как человека в предынфарктном состоянии. За спиной у нее кто-то был. Злата медленно оглянулась и выстрелила в тень — прямо в живот. Ирка Сидоркина успела вскрикнуть от страха, когда пуля еще летела, и, упав, умерла мгновенно. Славик за ней «отправился». Не мог же он бросить любимую, не мог же отдать ее чертям на сковородку. Ей было бы страшно одной за грехи обоих расплачиваться, жариться в собственном масле. Конечно, он предпочел бы удрать из квартиры, да так испугался, что даже не вскрикнул, когда Злата к нему подошла и выстрелила в живот. Стоял и ждал своей смерти овцой.

«Даже курица в такой ситуации бегает. Без головы бегает», — подумала Злата, чтоб не сойти с ума.

Еще б не рехнуться — за день она расстреляла четырех человек.