Лили - Патриция Гэфни (1998)

По толпе гостей пронесся гул взволнованных восклицаний. Льюис выпустил руку Лили в тот самый миг, когда ей больше всего нужна была поддержка. Она покачнулась. Поддержка, – несомненно, временная – пришла с неожиданной стороны: Сомс крепко подхватил ее под локоть и помог удержаться на ногах. Обхватив себя руками, Лили сосредоточила все свои душевные силы на том, чтобы не потерять сознания. Это было бы слишком просто.

– Сожалею, что приходится сообщать вам об этом, – продолжал Дэвон все тем же странным, наигранно-доверительным тоном, – но лучше уж узнать правду сейчас, чем потом, когда будет слишком поздно, не так ли? Дело в том, что прошлой ночью я возлежал с вашей невестой в вашей собственной постели. То есть не то чтобы в вашей собственной, но… вы меня понимаете. Я имел ее раза три или четыре, сейчас уже точно не припомню, а на рассвете покинул комнату, воспользовавшись весьма удобным, хотя и тесноватым балконом. – Он улыбнулся и как бы мимоходом заметил:

– Если вы все же решите на ней жениться, ради вашего собственного спокойствия рекомендую начать новую жизнь в комнате, лишенной балкона.

– Лжец! – заревел Сомс.

– Отнюдь нет. Хотите, я опишу вам эту комнату? Небольшая, скудно меблированная; розовый ковер с цветочным рисунком. Белые стены, потолок простой, без лепнины. Честно говоря, лучше всего мне запомнилась кровать: дубовая, с балдахином и резным изголовьем. Ситцевое покрывало, рисунок розовый с голубым, в цветочек, если не ошибаюсь. Вы все еще мне не верите? Погодите, я чуть было не забыл. – Он сунул руку в карман жилета и вытащил что-то белое. – Прошу! Подвязка леди! Я собственноручно освободил ее от этой детали туалета. Можете убедиться, на подвязке имеются ее инициалы.

Рука Сомса безжизненно упала, лишив ее последней опоры.

"Теперь я совсем одна”, – подумала Лили.

Что ж, по крайней мере, это конец, хуже быть уже не может. Она достигла дна.

Льюис повернулся к ней:

– Это правда. Лили? Хоть слово из этого правда? Вы знаете этого человека? Он…

– Разумеется, это не правда, – вмешался Сомс, опомнившись и встав между ними. – Этот человек – лжец и скорее всего самозванец. Лили – наша родственница, дочь моего кузена. Я служитель Господа, Он благословил меня даром читать в людских сердцах, и я говорю вам: сердце этой женщины чисто. Неужели вы думаете, что я смог бы обвенчать своего сына с обыкновенной уличной дрянью? – В голосе Сомса звучала фанатичная убежденность. – Мы не верим вашей лжи, сэр. Немедленно покиньте мой дом. Венчание будет продолжено, как только эта честная девушка подтвердит нам, что она невинна. Мы поверим ей на слово. – Лили, – прогремел он, обратив на нее самоуверенный взгляд, – мы ждем от тебя правды. Скажи нам, знаешь ли ты этого человека?

– ; Да, я его знаю.

При других обстоятельствах выражение, появившееся на лице Сомса, вероятно показалось бы ей комичным, настолько явным было его запоздалое стремление задать вопрос иначе. Собрав воедино остатки сил. Лили отвернулась от Сомса и заглянула прямо в потрясенное лицо Льюиса, дрожащей рукой стащив с головы вуаль.

– Все, что он говорит, – правда. Я была его любовницей. Простите меня, Льюис, я не хотела причинить вам боль. Я хотела стать вам хорошей женой…

Она умолкла, когда Льюис, зарычав, оттолкнул ее. Руки у него тряслись от еле сдерживаемой ярости. Он повернулся к ней спиной.

Его отец тотчас же поспешил отвести его в сторону. Их тихий, напряженный разговор никому не был слышен, так как теперь уже вся гостиная гудела, словно потревоженный улей: гости все более громко и возбужденно выражали свое негодование. Лили настолько остро чувствовала на себе их жадные взгляды, будто ее выставили напоказ голой, но ни на кого из них не смотрела. Она не отрывала глаз от лица Дэвона. Даже в ту минуту, когда Льюис, прервав отчаянные увещевания Сомса, объявил, что венчание отменяется, она не могла отвести взгляд, хотя жестокое торжество в глазах Дэвона убивало ее.