Лили - Патриция Гэфни (1998)

Постепенно до нее дошло, что гостиная пустеет. Вдруг Лили почувствовала, как кто-то легонько тронул ее за руку, и, обернувшись, увидала рядом с собою Руфь Сомс. Бедная маленькая женщина смотрела на нее в таком замешательстве, что Лили невольно протянула к ней руку и прошептала: “Простите меня”. Огорченно покачав головой, Руфь открыла было рот для ответа, но Лили так и не суждено было узнать, что она хотела сказать, потому что Льюис решительно оттолкнул их друг от друга, и миссис Сомс, боявшаяся сына не меньше, чем мужа, вышла молча из комнаты.

Прекрасно понимая, что с Льюисом объясняться бесполезно. Лили решила просто ждать. Этим утром, надевая красивый светло-зеленый свадебный наряд, она выглянула в окно и отметила, что погода стоит как по заказу: солнце светит ярко, на небе ни облачка. Теперь же, ничуть не удивившись, она увидала сквозь высокие окна гостиной, что небо потемнело, а внезапно поднявшийся ветер подхватывает и гонит тучами опавшую листву. По иронии судьбы погода переменилась, чтобы должным образом отметить крушение ее свадебных планов.

Льюис судорожно сжимал и разжимал кулаки. Повернувшись спиной к Дэвону, он прошипел ей в лицо:

– Лили Трихарн, вы обесчестили мой дом и покрыли мою семью позором. Покиньте этот дом, отныне вы для нас мертвы. Но знайте: гнев Божий обрушится на вас и покарает. Его суд скор и справедлив. Вон, шлюха! Грязная, блудливая сука…

В глубине души она не верила, что он ее ударит, хотя он потрясал кулаками у самого ее лица, и все же перевела дух с облегчением, когда Дэвон схватил его за воротник и оттащил назад, прервав гневную тираду.

– Погоди, свояк, а разве для меня у тебя не найдется слов обличения? Не очень-то это справедливо с твоей стороны, старина Льюис! Девице как-никак нужен напарник, чтобы быть грязной, блуддивой сукой… А может, папаша позабыл тебе про это растолковать?

– Негодяй! Дьявольское отродье! Убирайтесь из моего дома оба! Эй, что вы делаете? Стойте! Прекратите, я вам говорю…

Толкая в грудь, Дэвон заставил Льюиса задом отступить к дверям.

– Уходи, Льюис, – сказал он тихо. – Через две минуты я уйду. Но пойми, дружище, сперва мне надо переговорить с Лили.

– Нет, вы…

– Две минуты, – и, сопроводив свои слова энергичным толчком, Дэвон закрыл дверь у него перед носом.

Лили взглянула на крошечный диванчик-визави – единственное место для того, чтобы присесть, оставленное в гостиной, видимо, для кого-то из пожилых гостей. Но он стоял у окна на другом конце комнаты, куда ей было не добраться, не рискуя упасть по дороге, поэтому она отошла назад и прислонилась спиной к стене, обшитой дубовой панелью в человеческий рост. С видом победителя Дэвон не спеша двинулся к ней, засунув руки в карманы. Она знала, что этот легкомысленно-веселый вид является лишь маской, на самом деле в его поступках никогда не было ничего легкомысленного. Он остановился перед нею и оперся рукой о стену. Лили ощутила исходящую от него угрозу, но не испугалась. Ей больше нечего было бояться.

– Извини, что так вышло со свадьбой, – бросил он, улыбаясь с фальшивым участием. – Но насчет Льюиса я был не прав: он законченный болван, и слава Богу, что ты от него избавилась. Так что ты теперь будешь делать, а?

Лили промолчала.

– Я полагаю, так или иначе, ты выкарабкаешься. Гадюки живучи.

Не гордость, а оцепенение удержало ее от слез. Смотреть на него было мучением, но она хотела знать ответ. Проглотив ком в горле, Лили сумела произнести единственное слово:

– Зачем?

Постепенно выражение его лица изменилось. Коварная ухмылка сменилась лютой ненавистью, под которой угадывалось глубоко затаенное горе.

– Клей, – ответил он глухо. – Ему не лучше. Лили. Наверное, сейчас он уже мертв. Я сидел возле него целый месяц, но он так и не очнулся. Доктора говорят, что он безнадежен. – Дэвон что-то вытащил из кармана и протянул ей. – И это ты его убила.