Лили - Патриция Гэфни (1998)

– А это уж твоя забота. И не вздумай позвать кого-то из других служанок себе в помощь, эта работа будет поручена только тебе и никому больше. Ну как? Принимаешь или нет? Больше ты от меня ничего не дождешься. Что скажешь? Думай быстрее, у тебя еще дел полно.

Лили пришлось проглотить слезы обиды.

– Вы же знаете, мне это не по силам!

– Вот и ступай себе. Иди работай, нечего на меня глазеть. И помни: слуги должны трудиться от чистого сердца, а не из-под палки, “с трепетом и в страхе Божьем, не людям угождая, но Господу Нашему”.

– Гнусная старая свинья, – деловито заметила Лауди, проглотив последний кусочек яблока и облизывая пальцы. – Я же тебе говорила, только даром время потеряешь!

– Она меня недолюбливает, Лауди.

– Она никого не любит.

– Да, но… мне кажется, меня она ненавидит. Лауди скорчила гримаску, но спорить не стала. Лили беспокойно заворочалась под простыней, чувствуя, как на нее в который раз волной накатывает отчаяние. Проведя в Даркстоуне несколько недель, она ни на йоту не приблизилась к выходу из затруднительного положения, в котором оказалась. Ее жалованье за первый месяц свелось к нулю, а теперь она оказалась кругом в долгу не только перед миссис Хау, но и перед Лауди, задолжав ей за мыло, зубной порошок, чепец и фартуки. Ей давно уже следовало обратиться за сведениями к миссис Траблфилд, своей соседке в Лайме. Надо было узнать, что сталось с Роджером Сомсом: жив он или нет? Если да, что он намерен предпринять в отношении ее? Оповестил ли он власти? Может, ее уже разыскивают? Будет ли он по-прежнему утверждать, что она воровка? А может, он каким-то чудом опомнился и из христианского милосердия простил ее за невольное участие в случившемся?

Последнее представлялось маловероятным, но, будучи неисправимой оптимисткой, Лили не желала сбрасывать со счетов такую возможность. И все же она боялась написать миссис Траблфилд и узнать правду: ей не хотелось впутывать эту добрую женщину в свои трудности, вынуждая ее солгать и сделать вид, будто она не знает, где Лили, если, не дай Бог, ее начнут допрашивать. В сотый раз Лили обругала себя за бегство. Время было ее единственным союзником, и ей ничего другого не оставалось, как цепляться за наивную надежду на то, что в один прекрасный день все каким-то образом уладится само собой.

– Уф, – пропыхтела вдруг Лауди, садясь в постели. – В этой печке сам дьявол потек бы, как сальная свечка. Слушай, Лили!

– Что?

– Пошли купаться.

– Нам нельзя.

– Это еще почему? Мы пойдем не на море, а на озеро. Разве ты никогда не была на Пиратском пруду? Никто нас там не увидит, проскользнем тихо, как мышки.

– Это слишком опасно! Если нас хватятся, считай, мы уволены.

Но в ту же минуту она представила себе, как приятно было бы искупаться в прохладной озерной воде.

– Ну-с, идете вы или нет, мисс Заячий Хвост, я пошла купаться. – Лауди рывком сбросила с себя застиранную ночную рубашку и принялась через голову напяливать платье. – Ни сорочку, ни корсет надевать не буду. Ой, какая я буду чистенькая и свежая минут через десять! Как вернусь. Лили, непременно тебе расскажу, как что было, так что ты ничего не потеряешь.

– Ну ладно, – проворчала Лили, вылезая из посте ли и нащупывая в темноте свое платье. – Но если нас поймают, ты будешь виновата!

– Да не поймают нас! Выйдем через двери в библиотеке хозяина, спустимся с утеса по каменным ступенькам, никто ничего не заметит. Ну пошли!