Лили - Патриция Гэфни (1998)

– Тише, тише, любовь моя, все хорошо, не надо бояться Жарко дыша, он шептал слова утешения прямо в ложбинку между грудей, медленно обводя пальцами их напрягшиеся вершины. Лили, задыхаясь, втянула в себя воздух, Дэвон почувствовал, как она судорожно комкает в руках его рубашку.

– Прелесть, – прошептал он, лизнув языком тугой розовый бутон, и Лили громко застонала, словно под пыткой.

Она стиснула зубы и вцепилась обеими руками ему в волосы, намереваясь оттолкнуть его, но воля покинула ее, и, вместо того чтобы бороться, ее пальцы начали откровенно и бесстыдно поощрять его. Дэвон шептал какие-то страстные слова, которых она почти не слышала, одни были грубыми, другие – сладкими, как мед. Его губы ласкали один сосок, а рука нетерпеливо скользнула к другому. В ушах у нее стоял оглушительный гул, совсем непохожий на шум прибоя. Вероятно, это был голос ее желания, отчаянно рвущегося наружу. Дэвон вновь овладел ее ртом, и Лили почувствовала, как ее покидают последние остатки самообладания. Она парила на странной, незнакомой, пугающей высоте, где не было никакой твердой опоры, ничего, кроме ощущений. В последней попытке защитить себя девушка сжала обеими ладонями его щеки и заглянула ему в лицо, стараясь понять, что за человек перед нею. Слова были бессильны, да и бесполезны. Она принялась напряженно вглядываться в его глаза, горящие страстью, и обвела кончиком пальца жесткие складки по углам рта, словно они могли открыть ей какой-то сокровенный смысл.

Но Дэвон вовсе не жаждал понимания. Не пряча глаз от ее пристального взгляда, он коленом пытался раздвинуть ей ноги, но она сразу же испуганно сжала бедра. Глаза Лили расширились от волнения и страха. Заглушив ее прерывистую и бессвязную мольбу новым беспощадным поцелуем, ослепленный страстью, он стал задирать ей юбки, открывая стройные и гладкие бедра.

Господи, до чего же мягкая у нее кожа. Ее дыхание превратилось в отрывистые, судорожные всхлипывания, и это разожгло его еще больше. Какой-то звук… чужой, посторонний звук пытался проникнуть сквозь стену страсти, возведенную им подобно крепостному бастиону, но Дэвон не желал его замечать. Нежный и влажный рот Лили на вкус напоминал освежающий напиток. Он погрузил пальцы в упругую поросль волос, венчавшую холмик у нее между бедер, и заглушил посторонний звук, заставив ее застонать.

Но звук раздался снова, и на этот раз Лили тоже услыхала его. Вся напрягшись, она оторвалась от его губ и уставилась на него отчаянным, перепуганным взглядом. Звук оказался топотом шагов на каменных ступенях у них над головой. В следующую секунду она услыхала, как Дэвон скрипнул зубами от злости и испустил самое грязное ругательство, какое ей когда-либо приходилось слышать.

Стремительным и грубым движением, от которого у нее лязгнули зубы, Дэвон поставил ее на ноги и отступил на шаг.

– Не вздумай! – прошипел он, когда она машинально попыталась обернуться, позабыв о беспорядке в своем туалете.

– Милорд?

Лили узнала голос Трэйера Хау. На мгновение у нее мелькнула безумная мысль, что Дэвон сейчас испепелит его взглядом на месте.

Но бешенство, горевшее во взгляде виконта Сэндауна, это еще цветочки в сравнении с тем, что прозвучало в его голосе.

– Что тебе надо?

– Вы… э-э-э… у вас гости, милорд. Ваша матушка и леди Алисия Фэйрфакс. Они ждут вас в доме.

Лили показалось, что шум моря превратился в неистовый рев. Она увидела, как потемнело и напряглось лицо Дэвона, как несколько раз подряд вздулись и вновь опустились желваки у него на скулах.

– Сейчас приду, – сказал он вслух, но Лили подумала, что Трэйер вряд ли его услышит за оглушительным громом наступающего прилива. Дэвон медленно поднял глаза кверху, и она поняла, что он провожает взглядом уходящего Трэйера, но сама больше не слышала ничего, кроме шума стремительно прибывающей воды.