Хищная книга - Мариус Брилл (2006)

— Постарайтесь уснуть, — сказала она, захватив свой стетоскоп и с колдовским шелестом исчезая за занавеской. Флирт изучал узор теней на задернутой занавеске. Он смотрел, пока не уснул, и спал, пока не увидел сон. И что это был за сон! Ему приснилось, что занавеска колыхнулась, потом задергалась, будто кто-то пытался через нее проникнуть. В разрезе занавески появилась рука с длинными, ярко-красными ногтями. Рука медленно отодвинула ткань, открыв испещренное тенями голое плечо и ключицу, а затем и лицо Мерсии. Одевшейся для убийства. Или для возвращения к жизни, кому как больше нравится. Два белоснежных полукупола ее грудей вздымались из тугого черного корсета, как из ажурно зашнурованного фонтана, а выше ее шея ослепительной беломраморной башней вела к лицу с поблескивающими чернично-темными губами. Флирт судорожно сглотнул, опустив взгляд на ее талию, на ее черную юбку, плотно обтягивающую изгибы и выпуклости ее бедер и ног, словно бы целиком заглоченных тонкокожей анакондой. И на черном подоле — разрез, единственный стремительный росчерк ошеломляющей белизны ее ног, летящий снизу вверх к талии, слишком высоко, чтобы там могли быть надеты какие-нибудь трусики. На минуту Флирту показалось, что тысяча саксофонов в клубах дыма выводит медово-тягучую мелодию для стриптиза. Волк внутри него сцепил лапы, словно собравшийся свистнуть тюлень, а его глаза выскочили из орбит и что-то сплясали на ночном столике. Флирт пытался придумать, что сказать, но в голову почему-то приходили только звуки пыхтения, да фраза «вау-у-ва-у-ву-у-ум».

Мерсия подошла к нему, поигрывая бедрами, как никогда не делала раньше, полузакрыв глаза и молча вздыхая, и все линии и обводы ее тела источали эротические волны, словно каждое движение каждой его части доводило ее до экстаза, немыслимого вне наркологического отделения на пятом этаже. Мерсия рукой пробежалась по его ноге, острым ногтем прочерчивая дорожку к его паху. Рука остановилась, нежно замерла в умопомрачительной, на волосок, близости от его гениталий. Мерсия смотрела ему в глаза, завораживая его своими длинными черными ресницами.

— Считай, что я пришла, — сказала она, сделав паузу и прикрыв глаза, — узнать, как у тебя дела.

Это было безумие. Это был сон, но Флирт ощущал все так явственно, ощущал, как слова с трудом протискиваются через глотку.

— Со мной все в порядке. Ты же знаешь, — пожал он плечами.

— Держишься молодцом? — подняла бровь Мерсия и всем телом легла на него сверху Все было таким реальным, таким осязаемым, но мысль о том, что он спит, наполняла его ощущением одновременно всесилия и тщетности. Он был во сне, но и в полном сознании, поэтому в своем мире он стал подобен Богу, он мог управлять им, как пожелает, мог сделать все, что захочется, не боясь, что кто-то его одернет. Что бы он ни сделал, какой бы покорности себе ни потребовал, это не имело никакого значения. Его глубинные инстинкты, его высвободившееся «оно», могли провести его через все пучины порока, и это ничего не значило. Но, опять же, это не значило ничего. Если ничего нет, к чему тогда и хлопоты? Он совершит все нужные телодвижения, затратит силы и так далее, и чего ради? Ничего не достигнет, ничего не получит, никуда не придет. Он опять проснется и ничего не получит, никуда не придет, мир останется прежним, а сам он будет тем же грустным клоуном без пальцев на ноге, каким был, когда засыпал. Если не еще печальнее из-за такого до обиды волшебного сна. Ее груди тесно сдавили его, и он почувствовал, что попал пенисом в переплет.