Хищная книга - Мариус Брилл (2006)

Миранда снова выглянула наружу. Вертолет был теперь далеко позади, но у него по бокам словно бы что-то отвалилось. У Миранды широко раскрылись глаза, когда она поняла, что это ракеты, летящие прямо на них. Они медленно провалились вниз до высоты гидроплана и с ускорением рванулись вперед.

Фердинанд потянулся с поплавка ближе к центральной оси самолета и бросил паяльную лампу в струю выливающегося топлива. Море за самолетом мгновенно вспыхнуло, пламя рванулось назад быстрее, чем они летели вперед. Внезапно самолет резко пошел вверх, и Миранда осела на пол. Фердинанд вцепился в стойку. Позади них тянулся огненный хвост, языки вздымались прямо от воды, словно пламя самой преисподней, сверкая ярким оранжевым светом, изверглось из моря.

Ракеты первыми пронзили стену огня. Настигнув свой источник тепла, они взорвались двумя огромными, ослепительно белыми шарами. Выпустивший их вертолет, хотя и пытался уклониться, не имел никаких шансов. Он врезался во встречную ударную волну взрыва и в мгновенной вспышке разлетелся на куски, брызнул во все стороны струями пламени.

Грохота взрыва уже не было слышно, видны были только вспучивающиеся красно-черные клубы да изящные дуги метеорами взлетающих в небо и устремляющихся вниз обломков. Гидроплан с гудением набирал высоту, удаляясь от громадной огненно-дымной тучи.

— Чуть ли не на нашем огороде, — прокричал пилот, указывая вниз на один из больших военных кораблей, которые патрулировали Адриатику, неторопливо двигаясь по краю потенциальной зоны военных действий у берегов бывшей Югославии.

* * *

Ремингтон-Вилкинсон-Жиллетт с горестным недоумением и яростью смотрел, как дымящиеся обломки штурмового вертолета, кружась, падают в море. Ультра ускользнул из разрушенного кафе, а теперь уничтожил еще одну проклятую вертушку. Капитан посмотрел на удаляющийся от места катастрофы гидроплан, так и есть, вот он, Ультра, мать его, ван Дик, все еще цепляется за стойку, не в силах влезть в кабину из-за давления набегающего воздушного потока, но очень даже живой и, надо полагать, невредимый. Как обычно, капитану пришла в голову все та же мысль: если хочешь, чтобы что-то было сделано, нужно это делать самому.

— Подведи нас поближе к этому ублюдку, — приказал он своему второму пилоту, пробираясь к пулемету у двери. Рывком открыл дверь и, схватившись за гашетки пулемета, закричал в сторону маленькой фигурки на гидроплане: — Ты покойник, сучоныш!

Хотя Фердинанд был еще вне досягаемости и для голоса, и для пулеметов, капитан выпустил короткую очередь, чтобы унять свое нетерпение. Догоняя Ультру, капитан был намерен в конце концов все-таки увидеть испуг в его зрачках.

С расстояния меньше пятисот метров Ремингтон-Вилкинсон-Жиллетт выпустил в борт гидросамолета очередь. Это должно их испугать. Он аккуратно прицелился в приближающуюся фигуру Фердинанда. Он ждал, ждал своего чудесного мгновенья, пальцы его подрагивали, а силуэт беспомощно висящего на стойке Фердинанда заполнил уже все поле прицела.

Многое можно сказать о пользе регулярных визитов к окулисту, каким бы хорошим вы ни считали свое зрение. Случись это всего лишь годом раньше, постепенно прогрессирующая близорукость Ремингтона-Вилкинсона-Жиллетта еще позволила бы ему не приближаться на несколько лишних метров. Увы, время и окулисты не считаются с человеком. Сближаясь на эти три метра, чтобы Ремингтон-Вилкинсон-Жиллетт мог различить не только глаза, но и зрачки своего противника, не просто увидеть, но и заглянуть в глубину его темно-зеленых радужных оболочек, натовский вертолет капитана вторгся, помимо личного жизненного пространства Фердинанда, в воздушное пространство сербов.

Ремингтона-Вилкинсона-Жиллетта рывком отбросило назад, когда вертолет заложил крутой вираж, отворачивая прочь от гидроплана.

— Нет! — крикнул капитан всем богам. — Нет!

Он вернулся к открытой двери, когда вертолет выровнялся, и смотрел вслед гидроплану, улетающему к побережью Черногории.