Хищная книга - Мариус Брилл (2006)

Рассвет прорвался в Тиватский залив как сквозь девственную плеву, пролив кровавый солнечный свет на тихие воды и окрасив высоко на склонах белые снежные простыни в ярко-алый цвет. Что-то пришло сюда извне, что-то возмутило целомудренный покой этой не испорченной цивилизацией земли. Что-то большое и длинное, твердое и мокрое.

Серый линкор под знаком «Юнион Джека» и натовского глобуса, вьющихся на ветру, застыл у входа в залив. Огромный, безмолвный и грозный, он встал на якорь в соответствии с самым вольным толкованием границы территориальных вод Черногории. Его орудия задирались в небо как утреннее свидетельство мощной военной потенции.

— Красная заря на голубом небе, — пробормотал Фердинанд, обозревая панораму в бинокль. — Как нам назвать эти краски? Крапп Маррена и Ляпис Лазурь?

Фердинанд протянул бинокль Тони. Еще до рассвета разбуженные офицером из сербской гвардии Тони, они поднялись в горы к наблюдательному пункту, откуда был замечен корабль. С этой точки, расположенной высоко над прибрежными лесами, хорошо просматривались дали Адриатики. Тони поглядел на линкор в бинокль.

— Думаете, они это всерьез?

— Может быть, просто хотят запугать нас.

— Они не посмеют высадить войска, — сказал Тони, — если не хотят спровоцировать самый кровавый балканский кризис с тех пор, как эрцгерцог Фердинанд прокатился в Сараево.

Фердинанд не был настолько в этом уверен. Он знал, что просто так они не уйдут. Что-то готовится. Он еще раз вгляделся вдаль, нет ли там других кораблей, но молчаливой угрозой виднелась только эта стальная коробка, наполненная людьми, которых он когда-то с гордостью называл своими коллегами.

— Не тревожьтесь, они пришли не за вами, они пришли сюда только ради одного, — опустив бинокль, Фердинанд серьезно смотрел на Тони. — Взять меня.

Кивнув, Тони тоже обшарил биноклем горизонт.

— А я, — продолжил Фердинанд, — через день-другой уезжаю.

— Когда предполагаете?

— Зависит от ответа на мое письмо.

* * *

Спускаясь обратно через лес, оба мужчины молчали. В качестве прелюдии к разговору, к словам, которые ему не совсем удобно было бы высказать, Тони начал шаркать ногами и заикаться.

— Она… она очень мила, правда?

— Кто? — спросил Фердинанд, как будто и так не знал.

— Миранда. Она… э-э, необыкновенная.

— Да, она очень славная. Это не вяхирь там воркует?

— Я… я в самом деле люблю ее.

— Он. Сто лет их не слышал.

— Фердинанд, я, я всегда любил ее.

Фердинанд остановил Тони, отечески положив руку на плечо:

— Вы ей сказали?

— Я, ну да, прошлой ночью.

— Прошлой ночью? Вы виделись с ней прошлой ночью? — В глубине этого темного леса шевельнулся монстр, и глаза его сверкнули зеленым.

— Да, я пришел к ее двери.

— И что дальше?

— Что дальше? Ну, я попросил ее, если захочет, остаться здесь.

— И что она сказала?

Тони вдруг глянул Фердинанду в глаза:

— Знаете, я думаю, что это витютень.

Фердинанд почувствовал, что к нему вернулось дыхание.

— Кажется, сейчас еще не время…

Остаток пути вниз они проделали, прикидываясь орнитологами.

* * *

Хотя на протяжении дня наблюдатели сообщали обо всех до одного движениях на борту линкора, казалось, что корабль встал на стоянку для рутинной морской практики.

После обеда Тони, извинившись, ушел в свой компьютерный кабинет, и Фердинанд с Мирандой наконец-то остались наедине. В поисках интимной обстановки они поднялись по винтовой лестнице, которая вела на крышу дома. Наверху, высоко над миром, в своих личных небесах, они уселись рядом на черепицу крутого ската часовенки и смотрели вдаль на залив.