Кое-что о тебе - Джулия Джеймс (2010)

Позже вечером Паллас, подложив под спину подушку, сидел на кровати и разговаривал по сотовому телефону. Он позвонил напарнику, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь сдвиги в расследовании, в надежде, что произведенный Уилкинсом опрос чикагских полицейских дал желаемый результат. К сожалению, пока поддерживалось впечатление, что никто из копов не разглашал сведения о причастности к сенаторскому делу помощницы федерального прокурора.

– А как там у тебя? – поинтересовался коллега. – Развлекаешься?

Разумеется, Камерон выбрала именно этот момент, чтобы высунуть голову из ванной.

– Эй, знаешь какой-нибудь фокус, чтобы добыть здесь горячую воду?

– Надо дать крану стечь минут пять, – подсказал Джек и вернулся к телефонному разговору.

– Живете в одном номере, угу? – спросил Уилкинс.

Паллас вспомнил Камерон в карамельном платье. Он никогда раньше не видел ее ни с такой прической, ни с таким чувственным макияжем. Свидетельница выглядела изысканно и в то же время невероятно соблазнительно, и в результате Джек весь вечер был на полувзводе. И даже на полном взводе, когда увидел, как она ест коктейльную вишенку из бокала Колина. Повезло еще, что в ту минуту он стоял за столом.

Агент свернул разговор прежде, чем напарник начал задавать вопросы из разряда тех, которые он обычно любил задавать и на которые Джек отвечать не собирался. Он и так-то человек скрытный, а когда речь идет о Камерон Линд, то и подавно. Повесив трубку, ФБРовец откинул голову на спинку кровати.

Он понимал, что должен делать. Хоть умри, но должен.

Джек схватил компьютер и попытался отвлечься работой. Ни черта у него не получилось – в том-то и состояла проблема. Тем временем Камерон, закончив с водными процедурами, вышла из ванной. Первым делом в глаза охраннику бросился наряд подопечной.

– У тебя нет ничего менее откровенного? – нахмурился агент.

Свидетельница осмотрела свое ночное облачение: велюровый спортивный костюм.

– Но на мне же штаны, футболка и толстовка на молнии.

Паллас хмыканьем выразил недовольство.

Камерон обошла свою кровать с той стороны, которая была ближе к Джеку.

– Кажется, кто-то слегка придирается.

Да, придирается. Потому что кто-то старается поступать правильно, несмотря на то, что кому-то другому явно хочется поизмываться. Господи Иисусе, Камерон прямо перед ним наклонилась над кроватью, чтобы поправить подушки, и велюровые штанишки туго обтянули изумительную попку, которая идеально поместилась бы в его ладонях, пока он языком…

– Так, все, отбой. Завтра у нас ответственный день, – щелкнул Джек лампой на тумбочке. Последнее, что он увидел, прежде чем в номере погас свет, было недоуменное выражение на лице соседки по комнате. Не волнует. Если сейчас он хотя бы взглянет на Камерон, ему каюк.

– Как я догадываюсь, это означает, что мы ложимся спать. – Ее голос в темноте звучал слегка позабавлено.

Споря сам с собой о дальнейших действиях, Паллас встал и подошел к кровати Камерон. Зрение уже освоилось в потемках, и он видел очерченную лунным светом фигурку под одеялами. Агент сел на кровать рядом с ней.

– Камерон, я пытаюсь сохранять сосредоточенность. Моя первоочередная задача в эти выходные – твоя безопасность.

– Ну конечно – я просто дурачилась, Джек.

– Я должен быть начеку, особенно теперь, когда известно, что церемония состоится на открытом воздухе. Этот факт меняет правила игры – завтра как никогда мне нельзя отвлекаться.

– Я понимаю. Честное слово, тебе не нужно больше ничего объяснять.

В свете луны глаза Камерон мерцали, словно камни в ручье. Не в силах сопротивляться, Джек протянул руку и коснулся длинных темных волос, разметавшихся по подушке.

– Кажется, я очень обрадуюсь, когда свадебная церемония закончится, – сказал он и увидел, как подружка невесты улыбнулась.

– И ты, и практически все, кто имел дело с Эйми в течение последних восьми месяцев.