Кое-что о тебе - Джулия Джеймс (2010)

– Тебе точно можно разгуливать здесь в этом наряде? – нервно поинтересовалась Камерон Преданная Почетная Подруга. Во время покупки подвенечного платья она чуть не задохнулась, увидев ценник на том, которое выбрала Эйми: от Каролины Эррера, без бретелек, из розовато-сливочной тафты с затейливой отделкой рюшами, достойной бального туалета девятнадцатого века. – А если споткнешься и посадишь на нем травяное пятно или еще что?

– Придется смириться, – пожала плечами невеста.

– Та-ак, – заморгала свидетельница. – Кто ты такая и что ты сделала с моей подругой?

Та расхохоталась, и в этот момент они подошли к концу ковровой дорожки. Эйми подождала, пока агент Роулингс произведет в палатке осмотр, а когда ФБРовец кивнул, схватила спутницу за руку и потянула внутрь.

– Итак, когда гости войдут в шатер через центральный вход, они увидят… вот это.

На мгновение Камерон утратила дар речи.

Картина открывалась умопомрачительная – другие слова для описания просто не годились. Подруги стояли у входа в шатер, лицом к алтарю. Ковровая дорожка простиралась дальше, превращаясь в центральный проход, разделявший ряды серебристых с белым стульев в стиле «Версаль», предназначенных для гостей. Дорожку усыпали лепестки фуксий и красных роз и пестрые листья, по которым должны были ступать невеста и ее подружки. Вдоль всего прохода мягко мерцали высокие колонны свечей. Стоило посмотреть и на сам алтарь, элегантно освещенный дополнительными серебристо-белыми свечами и убранный таким количеством роз и фуксий, какого Камерон еще не доводилось видеть.

А больше всего поражали тысячи крошечных серебристых лампочек, развешенных изящными гирляндами в верхней части шатра. Свидетельница представила, что вечером потолок будет похож на звездное небо.

Она прошла дальше в шатер, осматривая его убранство.

– Пока гости рассаживаются, при входе будет играть арфа, – продолжала рассказывать Эйми. – Церемония начнется в полседьмого, как раз на закате. После нее мы будем фотографироваться, приглашенные выпьют по коктейлю и перекусят в беседке, мимо которой мы прошли по дороге сюда, а тут накроют столы для приема. Вон там во время церемонии будет музицировать струнный квартет, а на приеме его место займет ансамбль. А здесь установят танцплощадку… Ой, а я говорила об обогревателях? Видишь – спрятаны по периметру? Мы чертовски долго не могли придумать, куда деть все электрошнуры… – Невеста запнулась и обеспокоено глянула на подругу: – Ты ничего не говоришь. По-твоему, это чересчур?

– Нет, – покачала головой Камерон. – У тебя все получилось, Эйми. Твоя свадьба действительно идеальная.

Эйми улыбнулась:

– Когда я была маленькой, мы приезжали сюда каждые выходные перед Днем труда[22]. Впервые, наверное, когда мне исполнилось лет девять. Я уже тогда знала, что хочу выходить замуж именно здесь.

При звуках недовольного голоса за своими спинами подруги переглянулись.

– Я сказал Эйми, что у нее с вами, ребята, двадцать минут, – отчитывал Паллас коллег, бдительно дежуривших у входа. – Но уже прошло двадцать пять, и мне…

Камерон покосилась через плечо на размашисто прошедшего внутрь Джека.

Взгляд агента впервые упал на спинку платья Камерон. Точнее, на ее отсутствие.

Паллас запнулся на полушаге.

– Ух ты! – Его глаза задержались на Камерон еще на какой-то миг, прежде чем ФБРовец повернулся к невесте и обвел рукой шатер: – Здесь великолепно, Эйми. Вы отлично потрудились.

– Быстро оправились, Джек, – ухмыльнулась та.

Не в силах сопротивляться влечению, Камерон подошла к Палласу и дотронулась до его лица, проводя пальцами по гладкой щеке.

– Ты побрился. – Она любовалась классически красивыми чертами, которые агент обычно прятал под щетиной, и тем, как потрясающе он смотрится в темно-сером костюме. Мужчинам должно быть запрещено разгуливать в таком виде без специального разрешения.

Паллас осклабился: