Кое-что о тебе - Джулия Джеймс (2010)

Грант знал наверняка: он не желает всю оставшуюся жизнь оглядываться через плечо. Не желает давать власть над собой. Предполагалось, что они с Мэнди будут партнерами, но теперь, похоже, каждый за себя. Другого выхода он не видел.

И поэтому оставил подушку на месте.

Дело заняло больше времени, чем ожидалось. Жертва вырывалась все слабее и слабее, но все же продолжала борьбу, и прошло целых две минуты без единого ее движения, прежде чем убийца рискнул поднять подушку.

Распахнутые глаза Мэнди были пусты. Уставившись на безжизненное тело, Грант первым делом подумал: как странно, он ничего не чувствует. Никаких угрызений совести, вообще… ничего. Хотя Ломбард и служил в морской пехоте, но никогда никого не убивал, и всегда предполагал, что это должно быть нечто из ряда вон выходящее.

Хмм. Как оказалось, вовсе нет.

Грант выпрямился и пригладил назад упавшие на глаза волосы. Он слез с тела Мэнди, размышляя, что следует убираться из этого номера. И срочно. Подстегнутый адреналином мозг лихорадочно заработал, и через секунду-другую мысли прояснились. Требовался план, и Грант поразился, как быстро этот план сложился у него в голове.

Сенатор…

В номере полно отпечатков пальцев Ходжеса. В эскорт-агентстве отмечено, что этой ночью с Мэнди был именно сенатор. А поскольку Грант не забрал видеозапись, пленка предоставит властям убедительный мотив. Случившееся сочтут убийством в состоянии аффекта. Любовница намеревалась шантажировать политика, а он обнаружил это, запаниковал и убил ее.

«Этого будет достаточно», – говорил себе Грант. Должно быть достаточно. Особого выбора у него все равно нет. Когда неожиданно обнаруживаешь себя в одном номере с мертвой проституткой, на ум приходит только такой сценарий действий. План А: смотать отсюда. Дополнительный план Б: повесить убийство на кого-то другого.

Он полез в карман халата Мэнди, достал магнитофон и сунул в задний карман джинсов, убедившись, что блейзер надежно его прикрывает. Затем установил видеокамеру обратно за телевизор и поспешил к выходу, накинув капюшон футболки.

В конце концов, никогда не знаешь, не попадешься ли кому-нибудь на глаза.

* * * * *

А теперь следует завершить начатое.

Грант отставил пустую бутылку в сторону, вытащил бумажник и добавил пару баксов к деньгам, брошенным на стол Дрисколлом. Выйдя из бара на улицу, он поднял воротник пальто, защищаясь от холодного осеннего ветра, порывами дувшего с озера. Где-то неподалеку по невидимым рельсам прогромыхала электричка чикагского метро.

Телохранитель вернулся мыслями к распоряжению Дрисколла:

«Выясни, что известно ФБР».

Именно это он и намеревался сделать.

Ломбард понимал, что раздобыть информацию будет нелегко, но его ум уже работал в нужном направлении. Джек Паллас теоретически может оказаться проблемой – если ходившие о нем истории хоть отчасти правдивы, – однако агент нажил себе врагов среди таких людей, с которыми не следует ссориться, и Грант чувствовал, что сможет воспользоваться этим в собственных целях.

ФБР явно располагает какими-то сведениями. И хотя пока недостаточными, чтобы напасть на след Гранта, ему не по душе оставлять за собой хвосты. Как только выяснится, что это за хвост, он его подчистит. Почти пятнадцать лет он прикрывает чужие грешки и вранье, справится и с этим делом – со всегдашней беспристрастной тщательностью. Больше никакого валянья дурака. Никаких ошибок. С этого момента у него все под контролем.

Он приложит все усилия, чтобы так оставалось и дальше.

ГЛАВА 9

В среду днем, по пути на предварительное слушание в суд, Камерон почти удалось убедить себя, что жизнь возвращается в нормальное русло. Почти.