За все надо платить - Патриция Макдональд (2005)

— Конечно. Так или иначе, на этом Морин сделала карьеру. На следующих выборах она обошла своего босса и заняла его место. Стала самым молодым прокурором в истории округа Профит. Не говоря уж о том, что она стала первой женщиной, занявшей эту должность.

— А теперь Фил Страттон хочет сделать из моего сына второго Фредерика Йетса?

Лукас положил руку ей на плечо.

— Кили, успокойся. Здесь такого не случится. Я просто предупреждаю тебя: если Фил заявится к тебе с какими-то чертежами, не обращай на них внимания и сразу звони мне. А теперь прости, мне надо идти.

— Лукас, спасибо вам за все. За то, что пришли сюда.

— Я всегда рад тебе помочь. Ты сможешь сама вести машину?

— Я справлюсь.

«Я должна справиться», — сказала себе Кили. Но она не знала, что ей сказать Дилану. Вся ее жизнь превратилась в один непрекращающийся кошмар. Подойдя к своей машине, она села за руль, включила двигатель и посмотрела на сына.

— С тобой все в порядке?

— Нормально, — буркнул он.

— Это было ужасно, — пробормотала Кили.

Дилан не ответил.

— Родной мой, я только что говорила с Лукасом. Он считает, что они преследуют нас по личным мотивам. Ты же знаешь, Марк был когда-то помолвлен с другой женщиной. И эта женщина — окружной прокурор. Они просто пытаются отравить нам жизнь.

Вместо ответа Дилан включил радио и настроил приемник на свою любимую станцию, передающую «тяжелый металл».

— Дилан, выключи это! — приказала Кили. — Я с тобой разговариваю!

— А я хочу послушать, — буркнул он.

— Нет, ты меня послушай. Нас преследуют несправедливо, но это еще не значит, что мы можем просто так от этого отмахнуться.

Дилан прищурился, глядя в окно, и забарабанил пальцами по колену. Кили протянула руку и выключила радио. В машине наступила тишина. Взгляд Дилана заледенел.

— Как это получилось, что ты мне ничего не сказал о том пистолете?

— А ты не спрашивала! — огрызнулся он.

«Я же тебе не враг! — в отчаянии подумала Кили. — Почему же я не могу поговорить с тобой?» Но она не сказала этого вслух, а только вздохнула и покрепче ухватилась за руль.

— Может, ты мне еще чего-то не сказал? Мне больше не нужны сюрпризы вроде этого.

На лице Дилана промелькнуло виноватое выражение, и Кили похолодела.

— Дилан?

— Нет, теперь ты все обо мне знаешь, — ядовито бросил он.

— Дилан, я тебя предупреждаю: не смей разговаривать со мной в таком тоне.

— А ты не можешь просто вести машину? Я хочу домой.

«В этом наши желания совпадают», — подумала Кили.

— Мы должны заехать к твоей бабушке и забрать Эбби.

Дилан вдруг выпрямился, словно его ударило током.

— Ничего ей не рассказывай.

Кили посмотрела на него.

— О чем?

— Ни о чем. Не говори ей про пистолет. Не хочу, чтобы она волновалась, — решительно заявил он. — Обещай, что ничего ей не скажешь.

Кили нахмурилась. Ей стало страшно при мысли о том, как мало она знает собственного сына.

— Ладно, я ничего не скажу, — обещала она, а про себя добавила: «Пока не скажу», от души надеясь, что больше никому не придется об этом узнать. И в этом их желания совпадали.

10

Ингрид Беннетт по-прежнему жила все в том же скромном, аккуратном домике на тихой улице, который ее муж купил, когда Ричарду было четыре года. Поворот на Соловьиную улицу всегда напоминал Кили о том, как Ричард впервые привез ее сюда — познакомить с родителями и рассказать о предстоящей свадьбе. Она до сих пор помнила, как тогда гордилась собой и как волновалась, надеясь понравиться его родителям. Хотя в студенческие годы она предпочитала носить черное — и практично, и модно, и загадочно! — в тот день она специально надела светло-желтый свитер и даже пошла на немыслимую жертву: отгладила свои синие джинсы.